Эта встреча произвела на Петра Елисеича неприятное впечатление, хотя он и не видался с Мосеем несколько лет. По своей медвежьей фигуре Мосей напоминал отца, и старая Василиса Корниловна поэтому питала к Мосею особенную привязанность, хотя он и жил в отделе. Особенностью Мосея, кроме слащавого раскольничьего говора, было то, что он никогда не смотрел прямо в глаза, а куда-нибудь
в угол. По тому, как отнеслись к Мосею набравшиеся в избу соседи, Петр Елисеич видел, что он на Самосадке играет какую-то роль.
Неточные совпадения
Попасть «
в медную гору», как мочегане называли рудник, считалось величайшею бедой, гораздо хуже, чем «огненная работа» на фабрике, не говоря уже о вспомогательных заводских работах, как поставка дров,
угля и руды или перевозка вообще.
По дороге
в Самосадку особенно сильное движение происходило зимой, когда на пристань везли «металл», а с пристани и из дальних куреней
уголь и дрова.
— Смотри, чтобы козла [«Посадить козла» на заводском жаргоне значит остудить доменную печь, когда
в ней образуется застывшая масса из чугуна, шлаков и
угля. (Прим. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)]
в домну для праздника не посадить.
Его сердитое лицо с черноватою бородкой и черными, как
угли, глазами производило неприятное впечатление; подстриженные
в скобку волосы и раскольничьего покроя кафтан говорили о его происхождении — это был закоснелый кержак, отрубивший себе палец на правой руке, чтобы не идти под красную шапку. […чтобы не идти под красную шапку — то есть чтобы избавиться от военной службы.]
— Наверху, видно, празднуют… — глубокомысленно заметил Самоварник, поднимая голову кверху. — Засыпки и подсыпки [Засыпки и подсыпки — рабочие, которые засыпают
в печь
уголь, руду и флюсы. (Прим. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)] плохо робят. Да и то сказать, родимый мой, суди на волка, суди и по волку: все загуляли.
Гений крепостного управляющего проявился
в полном блеске: горные инженеры получили места писцов
в бухгалтерии, техники были приставлены приемщиками
угля и т. д.
Те же полати, та же русская печь, тот же коник у двери, лавки, стол, выкрашенный
в синюю краску, и
в переднем
углу полочка с старинными иконами.
Мужик прошел
в передний
угол, истово положил поклон перед образами и, поклонившись
в ноги Василисе Корниловне, проговорил заученным раскольничьим речитативом...
Клали «начал» и усаживались с деревянными указками за деревянный стол
в переднем
углу.
Лавки выкрашены желтою охрой, полати — синею краской, иконостас
в переднем
углу и деревянная укладка с книгами
в кожаных переплетах — зеленой.
В сенях она встретила гостью и молча повела
в заднюю избу, где весь передний
угол был уставлен «меднолитыми иконами», складнями и врезанными
в дерево медными крестами.
Это был великолепный памятник, воздвигнутый благодарными наследниками «фундатору» заводов, старику Устюжанинову. Центр занимала высокая бронзовая фигура
в костюме восемнадцатого века. Ее окружали аллегорические бронзовые женщины, изображавшие промышленность, искусство, торговлю и науки. По
углам сидели бронзовые музы. Памятник был сделан
в Италии еще
в прошлом столетии.
Покойницу обули
в лапти, как того требовал обычай, хотя
в Самосадке
в лаптях никто не ходил, спеленали по савану широкою холстиной и положили на стол
в переднем
углу.
— Штой-то, Ефим Андреич, не на пасынков нам добра-то копить. Слава богу, хватит и смотрительского жалованья… Да и по чужим
углам на старости лет муторно жить. Вон курицы у нас, и те точно сироты бродят… Переехали бы к себе
в дом, я телочку бы стала выкармливать… На тебя-то глядеть, так сердечушко все изболелось! Сам не свой ходишь, по ночам вздыхаешь… Долго ли человеку известись!
— Да лет с двадцать
уголь жег, это точно… Теперь вот ни к чему приехал. Макар, этово-тово,
в большаках остался и выход заплатил, ну, теперь уж от ево вся причина… Может, не выгонит, а может, и выгонит. Не знаю сам, этово-тово.
Всех баб Артем набрал до десятка и повел их через Самосадку к месту крушения коломенок, под боец Горюн. От Самосадки нужно было пройти тропами верст пятьдесят, и
в проводники Артем взял Мосея Мухина, который сейчас на пристани болтался без дела, — страдовал
в горах брат Егор, куренные дрова только еще рубили, и жигаль Мосей отдыхал. Его страда была осенью, когда складывали кучонки и жгли
уголь. Места Мосей знал по всей Каменке верст на двести и повел «сушилок» никому не известными тропами.
Завязалась отчаянная борьба. Конон едва успел взмахнуть своим топором, как его правая рука очутилась точно
в железных клещах. Его повалили на землю и скрутили руки назад. Стоявшая у печки Авгарь с криком бросилась на выручку, но вошел третий мужик и, схватив ее
в охапку, оттащил
в передний
угол.
Деланая ласковость Авгари сейчас же сменилась приступом настоящей ярости. Она бросилась на Макара, как бешеная, и повисла на его руке, стараясь укусить. Он опять схватил ее
в охапку и снес
в передний
угол.
Когда началась вывозка
угля и дров, заготовленных
в куренях с лета, недокормленные лошади быстро выбились из сил, особенно лошади из дальних мест, как Самосадка.
Они вдвоем обходили все корпуса и подробно осматривали, все ли
в порядке. Мертвым холодом веяло из каждого
угла, точно они ходили по кладбищу. Петра Елисеича удивляло, что фабрика стоит пустая всего полгода, а между тем везде являлись новые изъяны, требовавшие ремонта и поправок. Когда фабрика была
в полном действии, все казалось и крепче и лучше. Явились трещины
в стенах, машины ржавели, печи и горны разваливались сами собой, водяной ларь дал течь, дерево гнило на глазах.
Доктор приехал только к обеду вместе с Васей. Он осмотрел больного и только покачал головой:
углы губ были опущены, зрачок не реагировал на свет. Одним словом, перед ним был прогрессивный паралич
в самой яркой форме.
Неточные совпадения
Аммос Федорович (высовывая понемногу вперед сжатый кулак.
В сторону).Господи боже! не знаю, где сижу. Точно горячие
угли под тобою.
Да распрямиться дедушка // Не мог: ему уж стукнуло, // По сказкам, сто годов, // Дед жил
в особой горнице, // Семейки недолюбливал, //
В свой
угол не пускал;
Послала бы // Я
в город братца-сокола: // «Мил братец! шелку, гарусу // Купи — семи цветов, // Да гарнитуру синего!» // Я по
углам бы вышила // Москву, царя с царицею, // Да Киев, да Царьград, // А посередке — солнышко, // И эту занавесочку //
В окошке бы повесила, // Авось ты загляделся бы, // Меня бы промигал!..
Рассмотрев ближе лежащий предо мной ящик, я нашел, что он заключает
в одном
углу небольшой органчик, могущий исполнять некоторые нетрудные музыкальные пьесы.
«Для сего, — говорил он, — уединись
в самый удаленный
угол комнаты, сядь, скрести руки под грудью и устреми взоры на пупок».