Неточные совпадения
—
Рабство… а если мне это нравится? Если это у меня в крови — органическая потребность в таком
рабстве? Возьмите
то, для чего живет заурядное большинство: все это так жалко и точно выкроено по одной мерке. А стоит ли жить только для
того, чтобы прожить, как все другие люди… Вот поэтому-то я и хочу именно
рабства, потому что всякая сила давит… Больше: я хочу, чтобы меня презирали и… хоть немножечко любили…
Конституция Соединенных Штатов требует от меня, чтобы я делал двум миллионам рабов (тогда были рабы, теперь на место их смело можно поставить рабочих) как раз обратное тому, что бы я хотел, чтобы мне делали, т. е. содействовал бы тому, чтобы держать их в
том рабстве, в котором они находятся.
А как только отпустят его на волю, он сейчас же разыскивает, к кому бы подольститься, чтобы получше пообедать. Для этого он готов идти на всякие мерзости. А пристроившись к какому-нибудь богатому человеку, он попадает опять в
то рабство, из которого так хотел выйти.
Христианство в его истинном значении, и только такое христианство, освобождает людей от
того рабства, в котором они находятся в наше время, и только оно дает людям возможность действительного улучшения своей личной и общей жизни.
Неточные совпадения
Довольно демон ярости // Летал с мечом карающим // Над русскою землей. // Довольно
рабство тяжкое // Одни пути лукавые // Открытыми, влекущими // Держало на Руси! // Над Русью оживающей // Святая песня слышится, //
То ангел милосердия, // Незримо пролетающий // Над нею, души сильные // Зовет на честный путь.
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в
том одном, что законно… и что угнетать
рабством себе подобных беззаконно.
Уважение к старшим исчезло; агитировали вопрос, не следует ли, по достижении людьми известных лет, устранять их из жизни, но корысть одержала верх, и порешили на
том, чтобы стариков и старух продать в
рабство.
Первые годы жизни Клима совпали с годами отчаянной борьбы за свободу и культуру
тех немногих людей, которые мужественно и беззащитно поставили себя «между молотом и наковальней», между правительством бездарного потомка талантливой немецкой принцессы и безграмотным народом, отупевшим в
рабстве крепостного права.
— Именно, Анна Андреевна, — подхватил я с жаром. — Кто не мыслит о настоящей минуте России,
тот не гражданин! Я смотрю на Россию, может быть, с странной точки: мы пережили татарское нашествие, потом двухвековое
рабство и уж конечно потому, что
то и другое нам пришлось по вкусу. Теперь дана свобода, и надо свободу перенести: сумеем ли? Так же ли по вкусу нам свобода окажется? — вот вопрос.