Неточные совпадения
— Именно, Анна Андреевна, — подхватил я с жаром. — Кто не мыслит о настоящей минуте России,
тот не гражданин! Я смотрю на Россию, может быть, с странной точки: мы пережили татарское нашествие, потом двухвековое
рабство и уж конечно потому, что
то и другое нам пришлось по вкусу. Теперь дана свобода, и надо свободу перенести: сумеем ли? Так же ли по вкусу нам свобода окажется? — вот вопрос.
Впрочем, в встрече его с нею и в двухлетних страданиях его было много и сложного: «он не захотел фатума жизни; ему нужна была свобода, а не
рабство фатума; через
рабство фатума он принужден был оскорбить маму, которая просидела в Кенигсберге…» К
тому же этого человека, во всяком случае, я считал проповедником: он носил в сердце золотой век и знал будущее об атеизме; и вот встреча с нею все надломила, все извратила!
Конституция Соединенных Штатов требует от меня, чтобы я делал двум миллионам рабов (тогда были рабы, теперь на место их смело можно поставить рабочих) как раз обратное тому, что бы я хотел, чтобы мне делали, т. е. содействовал бы тому, чтобы держать их в
том рабстве, в котором они находятся.
А как только отпустят его на волю, он сейчас же разыскивает, к кому бы подольститься, чтобы получше пообедать. Для этого он готов идти на всякие мерзости. А пристроившись к какому-нибудь богатому человеку, он попадает опять в
то рабство, из которого так хотел выйти.
Христианство в его истинном значении, и только такое христианство, освобождает людей от
того рабства, в котором они находятся в наше время, и только оно дает людям возможность действительного улучшения своей личной и общей жизни.
Неточные совпадения
Довольно демон ярости // Летал с мечом карающим // Над русскою землей. // Довольно
рабство тяжкое // Одни пути лукавые // Открытыми, влекущими // Держало на Руси! // Над Русью оживающей // Святая песня слышится, //
То ангел милосердия, // Незримо пролетающий // Над нею, души сильные // Зовет на честный путь.
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в
том одном, что законно… и что угнетать
рабством себе подобных беззаконно.
Уважение к старшим исчезло; агитировали вопрос, не следует ли, по достижении людьми известных лет, устранять их из жизни, но корысть одержала верх, и порешили на
том, чтобы стариков и старух продать в
рабство.
Первые годы жизни Клима совпали с годами отчаянной борьбы за свободу и культуру
тех немногих людей, которые мужественно и беззащитно поставили себя «между молотом и наковальней», между правительством бездарного потомка талантливой немецкой принцессы и безграмотным народом, отупевшим в
рабстве крепостного права.
Сильные и наиболее дикие племена, теснимые цивилизацией и войною, углубились далеко внутрь; другие, послабее и посмирнее, теснимые первыми изнутри и европейцами от берегов, поддались не цивилизации, а силе обстоятельств и оружия и идут в услужение к европейцам, разделяя их образ жизни, пищу, обычаи и даже религию, несмотря на
то, что в 1834 г. они освобождены от
рабства и, кажется, могли бы выбрать сами себе место жительства и промысл.