— А я все-таки знаю и желаю, чтобы Nicolas хорошенько подобрал к рукам и Привалова и опекунов… Да. Пусть Бахаревы останутся
с носом и любуются на свою Nadine, а мы женим Привалова на Алле… Вот увидите. Это только нужно повести дело умненько: tete-a-tete, [свидание наедине (фр.).] маленький пикник, что-нибудь вроде нервного припадка… Ведь эти мужчины все дураки: увидали женщину, — и сейчас глаза за корсет. Вот мы…
Половодов вернулся домой в десять часов вечера, и, когда раздевался в передней, Семен подал ему полученную без него телеграмму. Пробежав несколько строк, Половодов глухо застонал и бросился в ближайшее кресло: полученное известие поразило его, как удар грома и он несколько минут сидел в своем кресле с закрытыми глазами, как ошеломленная птица. Телеграмма была от Оскара Филипыча, который извещал, что их дело выиграно и что Веревкин остался
с носом.
Неточные совпадения
В переднем углу, в золоченом иконостасе, темнели образа старинного письма; изможденные, высохшие лица угодников,
с вытянутыми в ниточку
носами и губами,
с глубокими морщинами на лбу и под глазами, уныло глядели из дорогих золотых окладов, осыпанных жемчугом, алмазами, изумрудами и рубинами.
Молодое бледное лицо
с густыми черными бровями и небольшой козлиной бородкой было некрасиво, но оригинально;
нос с вздутыми тонкими ноздрями и смело очерченные чувственные губы придавали этому лицу капризный оттенок, как у избалованного ребенка.
«А там женишок-то кому еще достанется, — думала про себя Хиония Алексеевна, припоминая свои обещания Марье Степановне. — Уж очень Nadine ваша
нос кверху задирает. Не велика в перьях птица: хороша дочка Аннушка, да хвалит только мать да бабушка! Конечно, Ляховский гордец и кощей, а если взять Зосю, — вот эта, по-моему, так действительно невеста: всем взяла… Да-с!.. Не чета гордячке Nadine…»
Голос Марьи Степановны раздавался в моленной
с теми особенными интонациями, как читают только раскольники: она читала немного в
нос, растягивая слова и произносила «й» как «и». Оглянувшись назад, Привалов заметил в левом углу, сейчас за старухами, знакомую высокую женскую фигуру в большом платке,
с сложенными по-раскольничьи на груди руками. Это была Надежда Васильевна.
— Они дома-с… — почтительно докладывал он, пропуская Привалова на лестницу
с бархатным ковром и экзотическими растениями по сторонам. Пропустив гостя, он захлопнул дверь под
носом у мужиков. — Прут, сиволапые, прямо в двери, — ворчал он, забегая немного вперед Привалова.
Привалов
с удовольствием сделал несколько глотков из своей кружки — квас был великолепен; пахучая струя княженики так и ударила его в
нос, а на языке остался приятный вяжущий вкус, как от хорошего шампанского.
Альфонс Богданыч представлял полную противоположность рядом
с Ляховским: толстый,
с толстой головой,
с толстой шеей, толстыми красными пальцами, — он походил на обрубок; маленькие свиные глазки юлили беспокойным взглядом около толстого
носа.
Веревкин
с сигарой в зубах самым комфортабельным образом поместился в креслах и вооружил свой
нос пенсне.
На вид ему можно было дать лет тридцать пять; узкое бледное лицо
с небольшой тощей бородкой было слегка тронуто оспой, густые, сросшиеся брови и немного вздернутый
нос делали его положительно некрасивым.
Звонок повторился
с новой силой, и когда Лука приотворил дверь, чтобы посмотреть на своего неприятеля, он даже немного попятился назад: в дверях стоял низенький толстый седой старик
с желтым калмыцким лицом, приплюснутым
носом и узкими черными, как агат, глазами. Облепленный грязью татарский азям и смятая войлочная шляпа свидетельствовали о том, что гость заявился прямо
с дороги.
Он был страшен в эту минуту и
с пеной у рта, сжав кулаки, несколько раз подступал к самому
носу Данилы Семеныча.
Его все радовало кругом: и морозный зимний день, и бежавшие пешеходы
с красными
носами, и легкий ход рысака, и снежная пыль, которой обдало его в одном ухабе.
«Моисей» показал на проходившую под руку
с каким-то инженером среднего роста девушку
с голубыми глазами и прекрасными золотистыми волосами, точно шелковой рамкой окаймлявшими ее бойкое матовое лицо,
с легкими веснушками около
носа. Она слегка покачивалась на высоких каблуках.
— Ну, уж извините, я вам голову отдаю на отсечение, что все это правда до последнего слова. А вы слышали, что Василий Назарыч уехал в Сибирь? Да… Достал где-то денег и уехал вместе
с Шелеховым. Я заезжала к ним на днях: Марья Степановна совсем убита горем, Верочка плачет… Как хотите — скандал на целый город, разоренье на
носу, а тут еще дочь-невеста на руках.
— Хотя бы и за ней… Она меня уж
с полгода за
нос водит.
разбитым, сиплым голосом начала примадонна, толстая, обрюзгшая девица,
с птичьим
носом. Хор подхватил, и все кругом точно застонало от пестрой волны закружившихся звуков. Какой-то пьяный купчик
с осовелым лицом дико вскрикивал и расслабленно приседал к самому полу.
Так они прошли первый ряд. И длинный ряд этот показался особенно труден Левину; но зато, когда ряд был дойден, и Тит, вскинув на плечо косу, медленными шагами пошел заходить по следам, оставленным его каблуками по прокосу, и Левин точно так же пошел по своему прокосу. Несмотря на то, что пот катил градом по его лицу и капал
с носа и вся спина его была мокра, как вымоченная в воде, — ему было очень хорошо. В особенности радовало его то, что он знал теперь, что выдержит.
Это прозвучало так обиженно, как будто было сказано не ею. Она ушла, оставив его в пустой, неприбранной комнате, в тишине, почти не нарушаемой робким шорохом дождя. Внезапное решение Лидии уехать, а особенно ее испуг в ответ на вопрос о женитьбе так обескуражили Клима, что он даже не сразу обиделся. И лишь посидев минуту-две в состоянии подавленности, сорвал очки
с носа и, до боли крепко пощипывая усы, начал шагать по комнате, возмущенно соображая:
Ему было под пятьдесят лет, но он был очень свеж, только красил усы и прихрамывал немного на одну ногу. Он был вежлив до утонченности, никогда не курил при дамах, не клал одну ногу на другую и строго порицал молодых людей, которые позволяют себе в обществе опрокидываться в кресле и поднимать коленку и сапоги наравне
с носом. Он и в комнате сидел в перчатках, снимая их, только когда садился обедать.
У него был на носу пенсне; но он тотчас же, как завидел меня, стянул его
с носа (очевидно, для учтивости) и, вежливо приподняв рукой свой цилиндр, но, впрочем, не останавливаясь, проговорил мне, изящно улыбаясь: «Ha, bonsoir» [А, добрый вечер (франц.).] — и прошел мимо на лестницу.
Неточные совпадения
Бобчинский. Ничего, ничего-с, без всякого-с помешательства, только сверх
носа небольшая нашлепка! Я забегу к Христиану Ивановичу: у него-с есть пластырь такой, так вот оно и пройдет.
Квартальные отворяют обе половинки дверей. Входит Хлестаков; за ним городничий, далее попечитель богоугодных заведений, смотритель училищ, Добчинскии и Бобчинский
с пластырем на
носу. Городничий указывает квартальным на полу бумажку — они бегут и снимают ее, толкая друг друга впопыхах.
Питался больше рыбою; // Сидит на речке
с удочкой // Да сам себя то по
носу, // То по лбу — бац да бац!
— Смотри, не хвастай силою, — // Сказал мужик
с одышкою, // Расслабленный, худой // (
Нос вострый, как у мертвого, // Как грабли руки тощие, // Как спицы ноги длинные, // Не человек — комар).
Началось
с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака
с колокольным звоном встречали, потом щуку
с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на
носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.