Неточные совпадения
Вероятно, очень многим из этих прохожих приходила в голову мысль о том, что хоть бы месяц, неделю, даже один день пожить в этом славном старом
доме и отдохнуть душой и телом
от житейских дрязг и треволнений.
Однажды, когда Привалов сидел у Бахаревых, зашла речь о старухе Колпаковой, которая жила в своем старом, развалившемся гнезде, недалеко
от бахаревского
дома.
От ручки звонка до последнего гвоздя все в
доме было пригнано под русский вкус и только не кричало о том, как хорошо жить в этом деревянном уютном гнездышке.
Дом представлял из себя великолепную развалину: карнизы обвалились, крыша проржавела и отстала во многих местах
от стропил целыми полосами; массивные колонны давно облупились, и сквозь отставшую штукатурку выглядывали обсыпавшиеся кирпичи; половина
дома стояла незанятой и печально смотрела своими почерневшими окнами без рам и стекол.
Город получил свое название
от реки, по берегам которой вытянул в правильные широкие улицы тысячи своих
домов и домиков.
От Данилушки у Марьи Степановны не было семейных тайн: свой человек был в
доме, да и язык крепок, — хоть топором руби, не выдаст.
Со стороны этот люд мог показаться тем сбродом, какой питается
от крох, падающих со стола господ, но староверческие предания придавали этим людям совсем особенный тон: они являлись чем-то вроде хозяев в бахаревском
доме, и сама Марья Степановна перед каждым кануном отвешивала им земной поклон и покорным тоном говорила: «Отцы и братия, простите меня, многогрешную!» Надежде Васильевне не нравилось это заказное смирение, которым прикрывались те же недостатки и пороки, как и у никониан, хотя по наружному виду
от этих выдохшихся обрядов веяло патриархальной простотой нравов.
Положение богатой барышни дало почувствовать себя, и девушка готова была плакать
от сознания, что она в отцовском
доме является красивой и дорогой безделушкой — не больше.
От господского
дома до завода было рукой подать, — стоило только пройти небольшую площадь, на которой ютилось до десятка деревянных лавок.
«Вот они, эти исторические враги,
от которых отсиживался Тит Привалов вот в этом самом
доме, — думал Привалов, когда смотрел на башкир. — Они даже не знают о том славном времени, когда башкиры горячо воевали с первыми русскими насельниками и не раз побивали высылаемые против них воинские команды… Вот она, эта беспощадная философия истории!»
Веревкин звонил у подъезда, и, пока Палька отворял двери, он рысью обегал
дом и караулил ворота, когда Ляховский побежит
от него через двор.
Общественный клуб помещался в двухэтажном каменном
доме, который выходил на Нагорную улицу, через квартал
от старого приваловского
дома.
Почему женщина, устраненная
от всякой общественной деятельности, даже у себя
дома не имеет своего собственного угла, и ее всегда могут выгнать из
дому отец, братья, муж, наконец собственные сыновья?
Зачем не раздавило ее тогда этим колесом, чтобы сохранить честь всего
дома и избавить ее
от вечного позора?..
От клуба он пошел к приваловскому
дому пешком; падал мягкий пушистый снег, скрадывавший шум шагов.
Только один человек во всем
доме вполне искренне и горячо оплакивал барышню — это был, конечно, старый Лука, который в своей каморке не раз всплакнул потихоньку
от всех. «Ну, такие ее счастки, — утешал самого себя старик, размышляя о мудреной судьбе старшей барышни, —
от своей судьбы не уйдешь… Не-ет!.. Она тебя везде сыщет и придавит ногой, ежели тебе такой предел положон!»
Та общая нить, которая связывает людей, порвалась сама собой, порвалась прежде, чем успела окрепнуть, и Привалов со страхом смотрел на ту цыганскую жизнь, которая царила в его
доме, с каждым днем отделяя
от него жену все дальше и дальше.
Оставшись только вдвоем с женой в старом отцовском
доме, Привалов надеялся, что теперь Зося вполне освободится
от влияния прежней семейной обстановки и переменит образ своей жизни.
В конце зимы Василий Назарыч уехал на свои прииски, и в бахаревском
доме наступила особенно тяжелая пустота: не было Надежды Васильевны, не было Кости. Виктор Васильич притих, — вообще царило очень невеселое настроение. Процесс Виктора Васильича приближался, и Веревкин время
от времени привозил каких-то свидетелей и все допрашивал Виктора Васильича. Раз, когда Веревкин хотел ехать домой, Виктор Васильич остановил его...
Веревкин с женой жил в бахаревском
доме и, кажется, совсем отказался
от своих прежних привычек и друзей веселой юности.
По совету своего доктора он каждый день делал моцион
от своего
дома до приваловского и обратно; на прииски он больше не ездил, а его заменил Веревкин.
Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в
доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу,
от простоты души предложил.
Помалчивали странники, // Покамест бабы прочие // Не поушли вперед, // Потом поклон отвесили: // «Мы люди чужестранные, // У нас забота есть, // Такая ли заботушка, // Что из
домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила
от еды.
— У нас забота есть. // Такая ли заботушка, // Что из
домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила
от еды. // Ты дай нам слово крепкое // На нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По правде и по разуму, // Как должно отвечать, // Тогда свою заботушку // Поведаем тебе…
Идем по делу важному: // У нас забота есть, // Такая ли заботушка, // Что из
домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила
от еды.
«Мы люди чужестранные, // Давно, по делу важному, // Домишки мы покинули, // У нас забота есть… // Такая ли заботушка, // Что из
домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила
от еды…»