Неточные совпадения
— А ты вот что, Хина, — проговорил Заплатин, наблюдавший за последними маневрами жены. — Ты
не очень тово… понимаешь? Пожалей херес-то… А то у тебя нос
совсем клюквой…
Надежда Васильевна, старшая дочь Бахаревых, была высокая симпатичная девушка лет двадцати. Ее, пожалуй, можно было назвать красивой, но на Маргариту она уже
совсем не походила. Сравнение Хионии Алексеевны вызвало на ее полном лице спокойную улыбку, но темно-серые глаза, опушенные густыми черными ресницами, смотрели из-под тонких бровей серьезно и задумчиво. Она откинула рукой пряди светло-русых гладко зачесанных волос, которые выбились у нее из-под летней соломенной шляпы, и спокойно проговорила...
Между тем Привалов
совсем не был красив.
— Уж на что лучше, Василий Назарыч! Я даже
не узнал их… Можно сказать,
совсем преобразились. Бывало, когда еще в емназии с Костенькой учились…
— А ты, поди,
совсем обасурманился на чужой-то стороне? — спрашивала Марья Степановна гостя. — И лба
не умеешь перекрестить по-истовому-то?.. Щепотью молишься?..
Маленький Привалов сильно побаивался Марьи Степановны, которая держала себя всегда строго, а за обедом являлась
совсем неприступной: никто
не смел слова сказать лишнего, и только когда бывал дома Василий Назарыч, эта слишком натянутая обеденная обстановка заметно смягчалась.
— Нынешние люди как-то
совсем наособицу пошли, — рассуждала Марья Степановна. —
Не приноровишься к ним.
— Нет, постой. Это еще только одна половина мысли. Представь себе, что никакого миллионера Привалова никогда
не существовало на свете, а существует миллионер Сидоров, который является к нам в дом и в котором я открываю существо, обремененное всеми человеческими достоинствами, а потом начинаю думать: «А ведь
не дурно быть madame Сидоровой!» Отсюда можно вывести только такое заключение, что дело
совсем не в том, кто явится к нам в дом, а в том, что я невеста и в качестве таковой должна кончить замужеством.
Его предки бежали из разоренных скитов на Урал, где в течение целого столетия скитались по лесным дебрям и раскольничьим притонам, пока
не освоились
совсем в Шатровских заводах.
Александр Привалов, потерявший голову в этой бесконечной оргии,
совсем изменился и, как говорили о нем, — задурил. Вконец притупившиеся нервы и расслабленные развратом чувства
не могли уже возбуждаться вином и удовольствиями: нужны были человеческие страдания, стоны, вопли, человеческая кровь.
В каких-нибудь пять лет он
не только спустил последние капиталы, которые остались после Привалова, но чуть было
совсем не пустил все заводы с молотка.
Сам Бахарев и дети
совсем не признавали такого разделения и одинаково пользовались обеими половинами.
Старшего сына, Костю, Бахарев тоже очень любил, но тот почти
совсем не жил дома, а когда, по окончании университетского курса, он вернулся домой, между ними и произошли те «контры», о которых Лука сообщил Привалову.
— Благодарю вас, — добродушно говорил Привалов, который думал
совсем о другом. — Мне ведь очень немного нужно… Надеюсь, что она меня
не съест?.. Только вот имя у нее такое мудреное.
Хионию Алексеевну начинало задевать за живое все, что она теперь видела в бахаревском доме; она даже подозревала,
не думает ли обойтись Марья Степановна
совсем без нее.
— Право, мама, я вас
не узнаю
совсем, — говорила Надежда Васильевна, — с чего вы взяли, что я непременно должна выходить за Привалова замуж?
— Вы, мама, добьетесь того, что я
совсем не буду выходить из своей комнаты, когда у нас бывает Привалов. Мне просто совестно… Если человек хорошо относится ко мне, так вы хотите непременно его женить. Мы просто желаем быть хорошими знакомыми — и только.
— Надя, мать — старинного покроя женщина, и над ней смеяться грешно. Я тебя ни в чем
не стесняю и выдавать силой замуж
не буду, только мать все-таки дело говорит: прежде отцы да матери устраивали детей, а нынче нужно самим о своей голове заботиться. Я только могу тебе советовать как твой друг. Где у нас женихи-то в Узле? Два инженера повертятся да какой-нибудь иркутский купец, а Привалов
совсем другое дело…
Это была длинная комната
совсем без окон; человек, незнакомый с расположением моленной, мог десять раз обойти весь дом и
не найти ее.
Когда-то зеленая крыша давно проржавела, во многих местах листы
совсем отстали, и из-под них, как ребра, выглядывали деревянные стропила; лепные карнизы и капители коринфских колонн давно обвалились, штукатурка отстала, резные балясины на балконе давно выпали, как гнилые зубы, стекол в рамах второго этажа и в мезонине
не было, и амбразуры окон глядели, как выколотые глаза.
— Да как вам сказать… У нее
совсем особенный взгляд на жизнь, на счастье. Посмотрите, как она сохранилась для своих лет, а между тем сколько она пережила… И заметьте, она никогда
не пользовалась ничьей помощью. Она очень горда, хотя и выглядит такой простой.
Обдумывая их здесь, в Узле, он находил в них много нового, чего раньше
не замечал
совсем.
«Какая славная эта Верочка…» — подумал Привалов, любуясь ее смущением; он даже пожалел, что как-то
совсем не обращал внимания на Верочку все время и хотел теперь вознаградить свое невнимание к ней.
Марья Степановна точно
не желала замечать настроения своего гостя и говорила о самых невинных пустяках,
не обращая внимания на то, что Привалов отвечал ей
совсем невпопад.
— Знаю, вперед знаю ответ: «Нужно подумать…
не осмотрелся хорошенько…» Так ведь? Этакие нынче осторожные люди пошли;
не то что мы: либо сена клок, либо вилы в бок! Да ведь ничего, живы и с голоду
не умерли. Так-то, Сергей Александрыч… А я вот что скажу: прожил ты в Узле три недели и еще проживешь десять лет — нового ничего
не увидишь Одна канитель: день да ночь — и сутки прочь, а вновь ничего. Ведь ты
совсем в Узле останешься?
Этот почтенный отец семейства
совсем не вмешивался в свои фамильные дела, великодушно предоставив их собственному течению.
Она
не была красавицей; лицо у ней было
совсем неправильно; но в этой еще формировавшейся, с детскими угловатыми движениями девушке Агриппина Филипьевна чувствовала что-то обещающее и очень оригинальное.
— Если обстоятельства
не помешают, думаю остаться
совсем, — отвечал Привалов.
— Я никому
не навязываю своих убеждений, — обиженным голосом проговорил Половодов. — Можно
не соглашаться с чужими мнениями и вместе уважать их… Вот если у кого нет
совсем мнений…
— Так и знал, так и знал! — заговорил Веревкин, оставляя какую-то кость. —
Не выдержало сердечко? Ах, эти дамы, эти дамы, — это такая тонкая материя! Вы, Сергей Александрыч, приготовляйтесь: «Sophie Ляховская — красавица, Sophie Ляховская — богатая невеста». Только и свету в окне, что Sophie Ляховская, а по мне так, право, хоть
совсем не будь ее: этакая жиденькая, субтильная… Одним словом — жидель!
Оскар Филипыч уже
совсем не походил на тех дельцов, с какими Половодову до настоящего времени приходилось иметь дело.
Вот Зося Ляховская, та, конечно, могла выполнить и
не такую задачу, но ее просто немыслимо привязать к такому делу, да притом в последнее время она какая-то странная стала,
совсем кислая».
Но вечера в бахаревском доме Привалову
совсем не показались скучными, а наоборот, он считал часы, когда ему можно было отправиться в бахаревское гнездо.
Привалов
не казал к ним глаз, Надежда Васильевна ни за что
не хотела ехать к Хине, — одним словом, выходило так, что Привалов
совсем попался в ловкие руки одной Хины, которая
не преминет воспользоваться всеми выгодами своего исключительного положения.
— Нет, это пустяки. Я
совсем не умею играть… Вот садитесь сюда, — указала она кресло рядом с своим. — Рассказывайте, как проводите время. Ах да, я третьего дня, кажется, встретила вас на улице, а вы сделали вид, что
не узнали меня, и даже отвернулись в другую сторону. Если вы будете оправдываться близорукостью, это будет грешно с вашей стороны.
— Нет, это я так болтаю, Сергей Александрыч. Третьего дня у меня болели зубы, и я
совсем не выходила из дому.
По наружному виду едва ли можно было определить сразу, сколько лет было Ляховскому, — он принадлежал к разряду тех одеревеневших и высохших, как старая зубочистка, людей, о которых вернее сказать, что они
совсем не имеют определенного возраста, всесокрушающее колесо времени катится, точно минуя их.
Привалов с напряженным вниманием следил за этим цифровым фейерверком, пока у него
совсем не закружилась голова, и он готов был сознаться, что начинает теряться в этом лесе цифр.
Это был бойкий сибирский город,
совсем не походивший на своих «расейских» братьев.
Альфонс Богданыч, безродный полячок, взятый Ляховским с улицы, кажется,
совсем не имел фамилии, да об этом едва ли кто-нибудь и думал.
Привалову
совсем не хотелось ехать к Половодову. Он пробовал сопротивляться, но Веревкин был неумолим и даже отыскал шляпу Привалова, которую сейчас же и надел ему на голову.
Привалов
совсем не слушал его болтовни и теперь смотрел на него с недоумением,
не понимая вопроса; впрочем, Половодов сейчас же вывел его из затруднения и проговорил...
«Дурак, дурак и дурак! — с бешенством думал Ляховский,
совсем не слушая Половодова. — Первому попавшемуся в глаза немчурке все разболтал… Это безумие! Ох,
не верю я вам, никому
не верю, ни одному вашему слову… Продадите, обманете, подведете…»
Это однообразие нарушалось только появлением Верочки, которая
совсем привыкла к Привалову и даже вступала с ним в разговор, причем сильно краснела каждый раз и
не знала, куда девать руки.
— Очень редко… Ведь мама никогда
не ездит туда, и нам приходится всегда тащить с собой папу. Знакомых мало, а потом приедешь домой, — мама дня три дуется и все вздыхает. Зимой у нас бывает бал… Только это
совсем не то, что у Ляховских. Я в прошлом году в первый раз была у них на балу, — весело, прелесть! А у нас больше купцы бывают и только пьют…
— Разошелся… Но ведь ты
не знаешь
совсем, что за человек мой отец. Теперь он действительно очень недоволен Приваловым, но это еще ничего
не значит. Привалов все-таки остается Приваловым.
Надежда Васильевна,
не слушая болтовни Луки, торопливо шла уже в переднюю, где и встретилась лицом к лицу с самим Данилой Семенычем, который, очевидно, уже успел пропустить с приезда и теперь улыбался широчайшей, довольной улыбкой, причем его калмыцкие глаза
совсем исчезали, превращаясь в узкие щели.
Собственно, мебель ничего
не стоила: ну, ковры, картины, зеркала еще туда-сюда; а вот в стеклянном шкафике красовались японский фарфор и китайский сервиз — это
совсем другое дело, и у Хины потекли слюнки от одной мысли, что все эти безделушки можно будет приобрести за бесценок.
— Скажите… Как жаль! Нынешние молодые люди
совсем и на молодых людей
не походят. В такие ли годы хворать?.. Когда мне было шестнадцать лет… А все-таки такое странное совпадение: Привалов
не выходит из комнаты, занят или нездоровится… Nadine тоже…
— Я сейчас видел Данилу Семеныча… Все такой же, почти
не изменился
совсем… Потолстел, кажется. А как здоровье Василья Назарыча?