Неточные совпадения
— Эта Хиония Алексеевна ни больше ни меньше, как трехэтажный паразит, — говорил частный поверенный Nicolas Веревкин. — Это, видите ли, вот какая штука: есть
такой водяной жук! — черт его знает, как он называется по-латыни, позабыл!.. В этом жуке живет паразит-червяк, а в паразите какая-то глиста… Понимаете? Червяк жрет жука, а глиста жрет червяка…
Так и наша Хиония Алексеевна жрет нас, а мы жрем всякого,
кто попадет под руку!
— Молодость, молодость, — шептала Хиония Алексеевна, закатывая глаза. —
Кто не был молод,
кому не было шестнадцати лет… Не
так ли, Марья Степановна?
— Нет, постой. Это еще только одна половина мысли. Представь себе, что никакого миллионера Привалова никогда не существовало на свете, а существует миллионер Сидоров, который является к нам в дом и в котором я открываю существо, обремененное всеми человеческими достоинствами, а потом начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Сидоровой!» Отсюда можно вывести только
такое заключение, что дело совсем не в том,
кто явится к нам в дом, а в том, что я невеста и в качестве таковой должна кончить замужеством.
— Сергей Александрыч… Сергей Александрыч с Константином Васильичем все книжки читали, поэтому из них можно и крупы и муки намолоть. Сережа-то и маленьким когда был,
так зверьком и выглядывал: то веревки из него вей, то хоть ты его расколи, — одним словом, приваловская кровь. А впрочем,
кто его знает, может, и переменился.
Нет слов, что для Nadine Привалов самая выгодная партия, но ведь все-таки к нему необходимо присмотреться, —
кто знает, чтобы не пожалеть после.
«А там женишок-то
кому еще достанется, — думала про себя Хиония Алексеевна, припоминая свои обещания Марье Степановне. — Уж очень Nadine ваша нос кверху задирает. Не велика в перьях птица: хороша дочка Аннушка, да хвалит только мать да бабушка! Конечно, Ляховский гордец и кощей, а если взять Зосю, — вот эта, по-моему,
так действительно невеста: всем взяла… Да-с!.. Не чета гордячке Nadine…»
Он рассматривал потемневшее полотно и несколько раз тяжело вздохнул: никогда еще ему не было
так жаль матери, как именно теперь, и никогда он
так не желал ее видеть, как в настоящую минуту. На душе было
так хорошо, в голове было столько мыслей, но с
кем поделиться ими,
кому открыть душу! Привалов чувствовал всем существом своим, что его жизнь осветилась каким-то новым светом, что-то, что его мучило и давило еще
так недавно, как-то отпало само собой, и будущее было
так ясно,
так хорошо.
— А дядюшка-то? Хорош!.. — вслух проговорил Половодов и засмеялся. — Ну,
кто бы мог подумать, что в этакой фигурке сидят
такие гениальные мысли?!
— Знаю, что тяжело, голубчик. Тебе тяжело, а мне вдвое, потому что приехал ты на родную сторону, а тебя и приголубить некому. Вот нету матери-то,
так и приласкать некому… Бранить да началить всегда мастера найдутся, а вот
кто пожалеет-то?
— Цветет-то она цветет, да кабы не отцвела скоро, — с подавленным вздохом проговорила старуха, — сам знаешь, девичья краса до поры до время, а Надя уж в годах, за двадцать перевалило. Мудрят с отцом-то, а вот счастья господь и не посылает… Долго ли до греха — гляди, и завянет в девках. А Сережа-то прост, ох как прост, Данилушка. И в
кого уродился, подумаешь… Я
так полагаю, што он в мать, в Варвару Павловну пошел.
— Понимаю, Надя, все понимаю, голубчик. Да бывают
такие положения, когда не из чего выбирать. А у меня с Ляховским еще старые счеты есть кое-какие. Когда он приехал на Урал, гол как сокол,
кто ему дал возможность выбиться на дорогу? Я не хочу приписывать все себе, но я ему помог в самую трудную минуту.
— Вот уж этому никогда не поверю, — горячо возразила Половодова, крепко опираясь на руку Привалова. — Если человек что-нибудь захочет, всегда найдет время. Не правда ли? Да я, собственно, и не претендую на вас, потому что
кому же охота скучать. Я сама ужасно скучала все время!..
Так, тоска какая-то… Все надоело.
— И тщеславие… Я не скрываю. Но знаете,
кто сознает за собой известные недостатки, тот стоит на полдороге к исправлению. Если бы была
такая рука, которая… Ах да, я очень тщеславна! Я преклоняюсь пред силой, я боготворю ее. Сила всегда оригинальна, она дает себя чувствовать во всем. Я желала бы быть рабой именно
такой силы, которая выходит из ряду вон, которая не нуждается вот в этой мишуре, — Зося обвела глазами свой костюм и обстановку комнаты, — ведь
такая сила наполнит целую жизнь… она даст счастье.
— Но
кто бы мог подозревать
такой оборот дела? — говорил Половодов с Хиной как о деле хорошо ей известном. — А теперь… Послушайте, Хиония Алексеевна, скажите мне ради бога только одно… Вы опытная женщина… да… Любит Зося Привалова или нет?
Приходилось жить с
такими людьми, с которыми он не имел ничего общего, и оттолкнуть от себя тех,
кого он ценил и уважал больше всего на свете.
Если
кто виноват,
так виноват именно я, я и в ответе; у меня просто не поднялась рука расстроить счастье Зоси…
— Да Лепешкин с Данилушкой… Вот уж про
кого можно сказать, что два сапога — пара: другой
такой не подобрать. Ха-ха!..
— Нельзя, голубчик, нельзя… Теперь вон у Бахаревых какое горе из-за моей Кати. А была бы жива, может, еще
кому прибавила бы и не
такую печаль. Виктор Васильич куда теперь? Ох-хо-хо. Разве этот вот Веревкин выправит его — не выправит… Марья Степановна и глазыньки все выплакала из-за деток-то! У меня одна была Катя — одно и горе мое, а погорюй-ка с каждым-то детищем…
— Для
кого как, а для нас вы барышня, Надежда Васильевна. Я
так и молюсь за вас: «Господи, помилуй нашу барышню Надежду Васильевну…» Вот сейчас провалиться, не вру… Пожалуйте ручку, барышня!
Больной неистовствовал и бесновался,
так что его приходилось даже связывать, иначе он разбил бы себе голову или убил первого,
кто подвернулся под руку.
Неточные совпадения
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда
кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные
такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Скажите!
такой просвещенный гость, и терпит — от
кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
Бобчинский (Добчинскому). Вот это, Петр Иванович, человек-то! Вот оно, что значит человек! В жисть не был в присутствии
такой важной персоны, чуть не умер со страху. Как вы думаете, Петр Иванович,
кто он
такой в рассуждении чина?
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я
такой! я не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Анна Андреевна. Ну, да
кто он
такой? генерал?