Неточные совпадения
К суровому старику относились с глубоким уважением именно потому, что он видел
каждое дело насквозь, и
не было никакой возможности обмануть его в ничтожных пустяках.
Он прошел наверх к Ермошке и долго о чем-то беседовал с ним. Ермошка и Ястребов были заведомые скупщики краденого с Балчуговских промыслов золота. Все это знали; все об этом говорили, но никто и ничего
не мог доказать: очень уж ловкие были люди, умевшие хоронить концы. Впрочем, пьяный Ястребов — он пил запоем, — хлопнув Ермошку по плечу,
каждый раз говорил...
Родион Потапыч
не любил подобных расспросов и
каждый раз хмурился. Карачунский наблюдал его улыбающимися глазами и тоже молчал.
Когда взошло солнце, оно осветило собравшиеся на Миляевом мысу партии. Они сбились кучками,
каждая у своего огонька. Все устали после ночной схватки. Рабочие улеглись спать, а бодрствовали одни хозяева, которым было
не до сна. Они зорко следили друг за другом, как слетевшиеся на добычу хищные птицы. Кишкин сидел у своего огня и вполголоса беседовал с Миной Клейменым.
— Ужо будет летом гостей привозить на Рублиху — только его и дела, — ворчал старик, ревновавший свою шахту к
каждому постороннему глазу. — У другого такой глаз, что его и близко-то к шахте нельзя пущать…
Не больно-то любит жильное золото, когда зря лезут в шахту…
Сначала его удивляло то, почему Феня
не вернулась к Кожину, но потом понял и это: молодое счастье порвалось и склеить его во второй раз было невозможно, а в нем она искала ту тихую пристань, к какой рвется
каждая женщина,
не утратившая лучших женских инстинктов.
Несколько месяцев ничего
не пил, сберегал
каждую копейку, обзаводился платьем, а потом спускал все в несколько дней в обществе одной и той же солдатки, которую безжалостно колотил в заключение фестиваля.
Никто
не знал только одного: Окся
каждый раз выносила из дудки куски кварца с золотом, завернутые в разном тряпье, а потом прятала их в дедушкиной конторке, — безопаснее места
не могло и быть. Она проделывала всю операцию с ловкостью обезьяны и бесстрастным спокойствием лунатика.
— Господин следователь, вам небезызвестно, что и в казенном доме, и в частном есть масса таких формальностей, какие существуют только на бумаге, — это известно
каждому. Я сделал
не хуже
не лучше, чем все другие, как те же мои предшественники… Чтобы проверить весь инвентарь такого сложного дела, как громадные промысла, потребовались бы целые годы, и затем…
— Его
не обманешь: насквозь видит
каждого.
— Обыкновенно… И Тарас
не видал, потому несуразный он человек.
Каждое дело мастера боится… Вот твое бабье дело, Марья, а ты все можешь понимать.
В первое время все были как будто ошеломлены. Что же, ежели такие порядки заведутся, так и житья на промыслах
не будет. Конечно, промысловые люди
не угодники, а все-таки и по человечеству рассудить надобно. Чаще и чаще рабочие вспоминали Карачунского и почесывали в затылках. Крепкий был человек, а умел где нужно и
не видеть и
не слышать. В кабаках обсуждался подробно
каждый шаг Оникова,
каждое его слово, и наконец произнесен был приговор, выражавшийся одним словом...
Старик
не подавал никакого признака беспокойства или волнения и вел свою работу с прежним ожесточением, точно боялся за
каждый новый день.
— Объедаете меня… — корила баушка
каждым куском. —
Не напасешься на вас!.. Жил бы Петрунька у дедушки: старик побогаче нас всех.
— И то сделает… Подсылала уж ко мне, — тихо проговорил Матюшка, оглядываясь. — А только мне она, Марья-то, совсем
не надобна, окромя того, чтобы вызнать, где ключи прячет Шишка…
Каждый день, слышь, на новом месте. Потом Марья же сказывала мне, что он теперь зачастил больше к баушке Лукерье и Наташку сватает.
Таким образом, Марья торжествовала. Она обещала привезти Наташку и привезла. Кишкин, по обыкновению, разыграл комедию: накинулся на Марью же и долго ворчал, что у него
не богадельня и что всей Марьиной родни до Москвы
не перевешать. Скоро этак-то ему придется и Тараса Мыльникова кормить, и Петра Васильича. На Наташку он
не обращал теперь никакого внимания и даже как будто сердился. В этой комедии ничего
не понимал один Семеныч и ужасно конфузился
каждый раз, когда жена цеплялась зуб за зуб с хозяином.
Неточные совпадения
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а
не хочешь заплатить ему — изволь: у
каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол
не сыщет.
Дай только, боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще никто
не ставил: на
каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску.
Городничий. Ну, а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? Зато вы в бога
не веруете; вы в церковь никогда
не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и
каждое воскресенье бываю в церкви. А вы… О, я знаю вас: вы если начнете говорить о сотворении мира, просто волосы дыбом поднимаются.
Солдат опять с прошением. // Вершками раны смерили // И оценили
каждую // Чуть-чуть
не в медный грош. // Так мерил пристав следственный // Побои на подравшихся // На рынке мужиках: // «Под правым глазом ссадина // Величиной с двугривенный, // В средине лба пробоина // В целковый. Итого: // На рубль пятнадцать с деньгою // Побоев…» Приравняем ли // К побоищу базарному // Войну под Севастополем, // Где лил солдатик кровь?
Краса и гордость русская, // Белели церкви Божии // По горкам, по холмам, // И с ними в славе спорили // Дворянские дома. // Дома с оранжереями, // С китайскими беседками // И с английскими парками; // На
каждом флаг играл, // Играл-манил приветливо, // Гостеприимство русское // И ласку обещал. // Французу
не привидится // Во сне, какие праздники, //
Не день,
не два — по месяцу // Мы задавали тут. // Свои индейки жирные, // Свои наливки сочные, // Свои актеры, музыка, // Прислуги — целый полк!