Несколько старушек, в тех же черных кафтанах и повязанные теми же черными, с белыми каймами, платками,
сидели на бревнах около моленной с наклоненными головами и, должно быть, потихоньку плакали.
Вечером я действительно в сопровождении Семена, вооруженного штофом и несколькими ломтями хлеба, вышел к плотникам. Они, вероятно, уж предуведомленные,
сидели на бревнах. При моем приходе Сергеич и Матюшка привстали было и сняли шапки.
Сцена представляет улицу. Справа старики
сидят на бревнах, между ними дед. В середине водят хороводы бабы, девки в парни. Играют плясовую и пляшут. Из избы слышатся шум, пьяные крики; выходит старик и кричит пьяным голосом; за ним хозяин, уводит его назад.
Неточные совпадения
Вот наконец мы пришли; смотрим: вокруг хаты, которой двери и ставни заперты изнутри, стоит толпа. Офицеры и казаки толкуют горячо между собою: женщины воют, приговаривая и причитывая. Среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние. Она
сидела на толстом
бревне, облокотясь
на свои колени и поддерживая голову руками: то была мать убийцы. Ее губы по временам шевелились: молитву они шептали или проклятие?
Вскочила и, быстро пробежав по
бревнам, исчезла, а Клим еще долго
сидел на корме лодки, глядя в ленивую воду, подавленный скукой, еще не испытанной им, ничего не желая, но догадываясь, сквозь скуку, что нехорошо быть похожим
на людей, которых он знал.
На гнилом
бревне, дополняя его ненужность,
сидела грязно-серая, усатая крыса в измятой, торчавшей клочьями шерсти, очень похожая
на старушку-нищую;
сидела она бессильно распластав передние лапы, свесив хвост мертвой веревочкой; черные бусины глаз ее в красных колечках неподвижно смотрели
на позолоченную солнцем реку. Самгин поднял кусок кирпича, но Иноков сказал:
В углу двора, между конюшней и каменной стеной недавно выстроенного дома соседей, стоял, умирая без солнца, большой вяз, у ствола его были сложены старые доски и
бревна, а
на них, в уровень с крышей конюшни, лежал плетенный из прутьев возок дедушки. Клим и Лида влезали в этот возок и
сидели в нем, беседуя. Зябкая девочка прижималась к Самгину, и ему было особенно томно приятно чувствовать ее крепкое, очень горячее тело, слушать задумчивый и ломкий голосок.
Русский делал вырубку
на бревне, а туземец
сидел на другом конце, чтоб оно не шевелилось, и курил трубку.