Неточные совпадения
Татьяна Власьевна
была одета в свой неизменный косоклинный кубовый сарафан с желтыми проймами и в белую холщовую рубаху; темный старушечий платок с белыми горошинами
был повязан на
голове кикой, как носят старухи-кержанки.
Вот те мысли, которые мучительно повертывались клубком в
голове Татьяны Власьевны, когда она семидесятилетней старухой таскала кирпичи на строившуюся церковь. Этот подвиг
был только приготовлением к более трудному делу, о котором Татьяна Власьевна думала в течение последних сорока лет, это — путешествие в Иерусалим и по другим святым местам. Теперь задерживала одна Нюша, которая, того гляди, выскочит замуж, — благо и женишок
есть на примете.
Домашка
выпила налитый стаканчик и кокетливо вытерла свои детские губы худой
голой рукой с грязным локтем, выглядывавшим в прореху заношенной ситцевой рубахи.
Эта наблюдательная и, в сущности, очень добрая особа работала на Пазухиных, как мельничное колесо, но, когда на горизонте всплывало тревожившее ее облако, она бросала всякую работу, надевала на
голову черную шерстяную шаль и отправлялась по гостям, где ей всегда
были рады.
Самойло Михеич вел довольно большую железную торговлю; это
был крепкий седой старик с большой лысой
головой и серыми, светлыми улыбавшимися глазами, — Ариша унаследовала от отца его глаза.
— Нет… невозможно, — хрипел Маркушка, не поворачивая
головы. — Уж тут пронюхают, Гордей Евстратыч, все пронюхают… Только деньги да время задарма изведешь… прожженный народ наши приисковые… чистые варнаки… Сейчас разыщут, чья
была шахта допрежь того; выищутся наследники, по судам затаскают… нет, это не годится. Напрасно не затевай разведок, а лучше прямо объявись…
Мысли и заботы обыденной жизни, а особенно хлопоты с приисковой работой как-то странно
были переплетены в
голове Маркушки с твердой уверенностью, что он уж больше не жилец.
Дело
было дрянь, как его ни поверни, и Татьяна Власьевна напрасно ломала свою
голову, чтобы выйти из затруднения, то
есть помириться с родней, не умаляя своей чести.
Золото шло богатое, но чем больше получалась дневная выручка, тем задумчивее и суровее становился Гордей Евстратыч: ему все
было мало, и на
головы Михалка и Архипа сыпалось бесконечное ворчанье.
— Ах, мамынька, мамынька!.. — застонал Гордей Евстратыч, хватаясь в отчаянии за
голову. — Ведь это что же такое
будет… а? Мамынька, прости на скором слове!..
Нюша уткнулась
головой в подушку и горько зарыдала. Это
было первое горе, которое разразилось над ее
головой.
Чтобы окончательно вылечить свою подругу, Феня однажды рассказала ей целую историю о том, как Алешка таращил глаза на дочь заводского бухгалтера, и ссылалась на десятки свидетелей. Но Нюша только улыбалась печальной улыбкой и недоверчиво покачивала
головой. Теперь Феня
была желанной гостьей в брагинском доме, и Татьяна Власьевна сильно ухаживала за ней, тем более что Зотушка все лето прожил в господском доме под крылышком у Федосьи Ниловны.
Ариша набросила свой ситцевый сарафан, накинула шаль на
голову и со страхом переступила порог горницы Гордея Евстратыча. В своем смущении, с тревожно смотревшими большими глазами, она особенно
была хороша сегодня. Высокий рост и красивое здоровое сложение делали ее настоящей красавицей. Гордей Евстратыч ждал ее, ходя по комнате с заложенными за спину руками.
Девушка в нерешительности остановилась, хотя у самой глаза
были полны слез: она еще чувствовала на себе прикосновение его
головы.
В ее
голове все мысли путались, как спущенные с клубка нитки; бессонные ночи и слезы привели ее в такое состояние, что она готова
была согласиться на все, только оставили бы ее в покое.
Эта фраза точно ужалила больную. Она поднялась с подушки и быстро села на постели: от этого движения платок на
голове сбился в сторону и жидкие седые волосы рассыпались по плечам. Татьяна Власьевна
была просто страшна в эту минуту: искаженное морщинистое лицо все тряслось, глаза блуждали, губы перекосились.
Татьяна Власьевна, собственно, не должна
была бы вынести всех этих испытаний, которые валились на ее седую
голову одно за другим, но она, наперекор всему, быстро начала поправляться, точно в это семидесятилетнее дряхлое тело
были вдохнуты новая жизнь и сила, которая живила и укрепляла его; наоборот, Феня слегла в постель и разнемогалась с каждым днем все сильнее.
Зотушка ходил за больной как сиделка, и больная инстинктивно искала его руки, когда нужно
было переменить место на подушке или приподнять
голову; никто не умел так угодить ей, как Зотушка.
Зотушка наклонился к руке Фени, и на эту горячую руку посыпались из его глаз крупные слезы… Вот почему он так любил эту барышню Феню и она тоже любила его!.. Вот почему он сердцем слышал сгущавшуюся над ее
головой грозу, когда говорил, что ей вместе с бабушкой Татьяной
будут большие слезы… А Феню точно облегчило невольно сделанное признание. Она дольше обыкновенного осталась в сознании и ласкала своего дядю, как ушибившегося ребенка.
Он
был без шапки, и остатки мягких волос развевались на его
голове от резкого зимнего ветра; но он не слыхал и не чувствовал ничего.
Выпив хороший графин водки, Гордей Евстратыч уснул тут же в номере, положив
голову на стол.
Лицо у Архипа
было серое, волоса на
голове вылезли, нос куда-то исчез, глаза с опухшими красными веками слезились, как у старика.
— У нас уйдет, Гордей Евстратыч, — хрипло ответил подрядчик, надевая на
голову картуз. — Когда лавку-то потрошить
будете?
Голова Зотушки
была устроена совершенно особенно: его мысль вечно пробиралась какими-то закоулками и задворками и все-таки приходила к своей цели.
Раз, перебирая все обстоятельства мудреного дела, Зотушка весь просиял и даже заплакал от радости: решение
было найдено и Нюша спасена. Он долго молился своему образку, прежде чем идти на подвиг, потом приоделся, намазал обильно свою
голову деревянным маслом и со своим смиренным просветленным видом отправился прямо в горницы.
— Да какие у тебя дела могут
быть, блаженная
голова? Живешь как комар — какие у тебя дела…
Неточные совпадения
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в
голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не нужно тебе глядеть на них. Тебе
есть примеры другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Городничий. И не рад, что
напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не
быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в
голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление
было… понимаешь? не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или
головою сахару… Ну, ступай с богом!
Он, как водой студеною, // Больную
напоил: // Обвеял буйну
голову, // Рассеял думы черные, // Рассудок воротил.
Он
пил, а баба с вилами, // Задравши кверху
голову, // Глядела на него.