Неточные совпадения
Одни говорят, что
был какой-то инженер Батавин, трудившийся над исправлением этого спуска и давший ему свое имя; а
другие думают, что такого инженера
не было, а что
был разбойник Батавин, который проезжал по этому спуску с своею отчаянною ватагой; но которое из этих двух сведений вероятнее, в Старом Городе никто
не может объяснить и поныне.
— Усерден очень! Ну-к
быть ему нынче за это его усердие опять без чаю. Мы с батюшкой идем на прядильню, а ты, если он вернется, чтоб самовара ему
другого не смела ставить! Слышишь ты про то или нет?
— Нет, нет, нет, — говорили эти
другие. — Боже спаси нас остаться без Константина Ионыча! Теперь даже, как вспомнишь это время, как его у нас
не было, когда за всяким пустяком, бывало, посылай в губернию, так и
не понимаешь даже, как это мы и жили.
Призванный Пизонский и рад и
не рад
был своему счастью: с одной стороны, его манила прелесть заработка за расписку вместо неграмотных, а с
другой, как вспоминал он степень собственной грамотности и особенно брал в расчет долговременное неупражнение в этом капризном искусстве, он
не решался взяться за это хитрое дело.
Пизонский
не пропал. «
Не знаю и
не ведаю» — его вызволили, как вызволили они многих на святой Руси, в присноблаженное время ее старых порядков. Как ни велики
были подозрения, что деевская невестка прямо к нему кинулась после своего неудачного покушения на жизнь своего свекра, но положительного доказательства на это
не было никакого, и Пизонского, ко всеобщему радованию многочисленных его
друзей и доброжелателей, снова выпустили на свободу.
Другой раз он даже
не утерпливал, ему нестерпимо
было лежать, он вставал и бродил по блестящему росой огороду или садился на бережку и бил себе об лоб или о подбородок колпачки поддорожного щелкунчика.
Маслюхин вздыхал, покидая недоеденную кашу, нехотя поднимался со стула и тянул на бакшу сверлить свои огуречные ведра. Иногда, проходя мимо своего двора, он вдруг останавливался и давал приказания переставить с места на место старые колья или кричал что-нибудь на детей; но ни рабочие, ни дети его
не слушались.
Были прежде у него между домочадцами
друзья, но и их холопская дружба
была рабски холодна и невыразительна.
Такого чуда
не было; но случилось
другое чудо.
У них
не бывало здесь ни шуму, ни крику, ни игр; они даже мало разговаривали, потому что у них все уже давно
было переговорено
друг с
другом в ежедневных собраниях; новых тем для разговоров Старый Город доставлял немного: умрет кто-нибудь, или у кого-нибудь дитя родится, да и только; газеты большой обо всем этом, как ни верти,
не напишешь.
Это взаимное благословение
друг друга на сон грядущий они производили всегда оба одновременно и притом с такою ловкостью и быстротою, что нельзя
было надивиться, как их быстро мелькавшие руки
не щекнут одна по
другой и одна
другую не остановят.
Но случилось
другое дело: отставной солдат с чудотворной иконы Иоанна-воина венец снял и,
будучи взят с тем венцом в доме своем, объяснил, что он этого венца
не крал, а что, жалуясь на воинскую долю, молил святого пособить ему в его бедности, а святой якобы снял венец, да и отдал, сказав: „мы люди военные, но мне сие
не надо, а ты возьми“.
Был другой человек, который во всю эту ночь и вовсе
не преклонял головы к изголовью и тоже придумал нелегкие думы: этот человек
был Константин Ионыч Пизонский.
К концу лета мальчик
был уже так подвижен, что престарелой собаке стало
не под силу за ним гоняться; пробежал еще год, и дитя эгоистически изменило своему старому пестуну и
другу.
Миросозерцание Пизонского
было чисто субъективное: он познавал беспрестанно самого себя и ни одного раза
не задумался о возможности иметь
другие взгляды,
другой образ мыслей и
другие стремления.
Все эти следы его жизни как будто охватили его и говорили ему: «нет, ты не уйдешь от нас и
не будешь другим, а будешь такой же, каков был: с сомнениями, вечным недовольством собой, напрасными попытками исправления и падениями и вечным ожиданием счастья, которое не далось и невозможно тебе».
— Нет, ошибается: и как иногда гибельно! Но у вас до сердца и не доходило, — прибавил он, — воображение и самолюбие с одной стороны, слабость с другой… А вы боялись, что
не будет другого праздника в жизни, что этот бледный луч озарит жизнь и потом будет вечная ночь…
— Уф! — говорил он, мучаясь, волнуясь, не оттого, что его поймали и уличили в противоречии самому себе, не оттого, что у него ускользала красавица Софья, а от подозрения только, что счастье быть любимым выпало другому.
Не будь другого, он бы покойно покорился своей судьбе.
— Возьми, Лиза. Как хорошо на тебя смотреть сегодня. Да знаешь ли, что ты прехорошенькая? Никогда еще я не видал твоих глаз… Только теперь в первый раз увидел… Где ты их взяла сегодня, Лиза? Где купила? Что заплатила? Лиза, у меня
не было друга, да и смотрю я на эту идею как на вздор; но с тобой не вздор… Хочешь, станем друзьями? Ты понимаешь, что я хочу сказать?..
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат,
не такого рода! со мной
не советую… (
Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает
есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире
не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это
не жаркое.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что
будет, то
будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем
другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них?
не нужно тебе глядеть на них. Тебе
есть примеры
другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Почтмейстер. Сам
не знаю, неестественная сила побудила. Призвал
было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда
не чувствовал.
Не могу,
не могу! слышу, что
не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй,
не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в
другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Хлестаков. Я с тобою, дурак,
не хочу рассуждать. (Наливает суп и
ест.)Что это за суп? Ты просто воды налил в чашку: никакого вкусу нет, только воняет. Я
не хочу этого супу, дай мне
другого.