Неточные совпадения
Отец протопоп, услыхав мое козлогласие, вскочили с постели, подошли в сорочке
к окну и, распахнув раму, гневным голосом крикнули: «Ступай спать, Каин неистовый!» Верите ли: я даже затрепетал весь от этого
слова, что я «Каин», потому, представьте себе, что я только собирался в Каины, а он уже это провидел.
— А вы, Наталья Николаевна, еще не започивали? — отнесся он
к протопопице и с этими
словами, схватясь руками за подоконник, вспрыгнул на карнизец и воскликнул: — А у нас мир!
— Да, прошу тебя, пожалуй усни, — и с этими
словами отец протопоп, оседлав свой гордый римский нос большими серебряными очками, начал медленно перелистывать свою синюю книгу. Он не читал, а только перелистывал эту книгу и при том останавливался не на том, что в ней было напечатано, а лишь просматривал его собственной рукой исписанные прокладные страницы. Все эти записки были сделаны разновременно и воскрешали пред старым протопопом целый мир воспоминаний,
к которым он любил по временам обращаться.
Однако же впоследствии его преосвященство призывал меня
к себе и, одобряя мое
слово вообще, в частности же указал, дабы в проповедях прямого отношения
к жизни делать опасался, особливо же насчет чиновников, ибо от них-де чем дальше, тем и освященнее.
Сегодня я говорил
слово к убеждению в необходимости всегдашнего себя преображения, дабы силу иметь во всех борьбах коваться, как металл некий крепкий и ковкий, а не плющиться, как низменная глина, иссыхая сохраняющая отпечаток последней ноги, которая на нее наступила.
Проговорив эти
слова, она оборотилась
к карлице, державшей во все время нашего разговора в руках сверточек, и, передавая оный мне, сказала...
А главное, что меня в удивление приводит, так это моя пред нею нескладность, и чему сие приписать, что я, как бы оробев сначала, примкнул язык мой
к гортани, и если о чем заговаривал, то все это выходило весьма скудоумное, а она разговор, словно на смех мне, поворачивала с прихотливостью, и когда я заботился, как бы мне репрезентоваться умнее, дабы хотя слишком грубо ее в себе не разочаровать, она совершенно об этом небрегла и
слов своих, очевидно, не подготовляла, а и моего ума не испытывала, и вышла меж тем таковою, что я ее позабыть не в состоянии.
5-го декабря. Прибыл новый городничий. Называется он капитан Мрачковский. Фамилия происходит от
слова мрак. Ты, Господи, веси, когда
к нам что-нибудь от света приходить станет!
От малого сего
к великому заключая, припоминая себе
слова французской девицы Шарлоты Кордай д'Армон, как она в предказненном письме своем писала, что „у новых народов мало патриотов, кои бы самую простую патриотическую горячность понимали и верили бы возможности чем-либо ей пожертвовать.
А кроме того, я ужасно расстроился разговорами с городничим и с лекарем, укорявшими меня за мою ревнивую (по их
словам) нетерпимость
к неверию, тогда как, думается им, веры уже никто не содержит, не исключая-де и тех, кои официально за нее заступаются.
Дарьянов вел последний разговор с Препотенским, отвернувшись и глядя на двор; но при этом
слове он оборотился
к учителю лицом и сказал сквозь едва заметною улыбку...
С этим
словом протопоп сделал
к дьякону шаг и, хлопнув себя ладонью по колену, прошептал...
«Господу, — говорю, — было угодно меня таким создать», — да с сими
словами и опять заплакал; опять сердце, знаете, сжалось: и сержусь на свои слезы и плачу. Они же, покойница, глядели, глядели на меня и этак молчком меня
к себе одним пальчиком и поманули: я упал им в ноги, а они положили мою голову в колени, да и я плачу, и они изволят плакать. Потом встали, да и говорят...
Встали они, знаете, с этим
словом, велели мне приказать, чтобы
к ним послали бурмистра Дементия в их нижний разрядный кабинет, и сами туда отправились.
Для искателей спора предлог
к этому занятью представляет всякое
слово, и Варнава недолго томился молчанием.
Сонная красавица взглянула внимательнее на этот supplement [Дополнение (франц.).]
к ее пледу и посреди странных бордюрок, сделанных по краям листка, увидала крупно написанное русскими буквами
слово «Парольдонер».
— Что ты, что ты! Никогда я не скажу этого
слова! Тебя ли мне учить, ты все знаешь, что
к чему устрояешь!
И с этим
словом он было снова взялся за Евангелие и хотел продолжать чтение, но,
к удивлению его, книга была закрыта, и он не помнил, где остановился.
«А что же мне нужно? и что это такое я отыскиваю?.. Какое зачало? Какой ныне день?» — соображает Ахилла и никак не добьется этого, потому что он восхъщен отсюда… В ярко освещенном храме, за престолом, в светлой праздничной ризе и в высокой фиолетовой камилавке стоит Савелий и круглым полным голосом, выпуская как шар каждое
слово, читает. «В начале бе
Слово и
Слово бе
к Богу и Бог бе
Слово». — «Что это, господи! А мне казалось, что умер отец Савелий. Я проспал пир веры!.. я пропустил святую заутреню».
После похорон Туберозова Ахилле оставалось совершить два дела: во-первых, подвергнуться тому, чтоб «иной его препоясал», а во-вторых, умереть, будучи, по
словам Савелия, «живым отрицанием смерти». Он непосредственно и торопливо принялся приближать
к себе и то и другое. Освободившись от хлопот за погребальным обедом, Ахилла лег на своем войлоке в сеничном чулане и не подымался.
Он не только не мог вырваться, но не мог даже произнести ни одного
слова, потому что челюсти его были точно прессом прижаты
к макушке Ахиллы.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе
к натуре, тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни
слова не знает.
Я
слово вам скажу!» // Притихла площадь людная, // И тут Ермил про мельницу // Народу рассказал: // «Давно купец Алтынников // Присватывался
к мельнице, // Да не плошал и я, // Раз пять справлялся в городе, // Сказали: с переторжкою // Назначены торги.
Ты дай нам
слово верное // На нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По совести, по разуму, // По правде отвечать, // Не то с своей заботушкой //
К другому мы пойдем…»
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят?
К муженьку // Сестра гостить приехала, // У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, // Жена!» — сказал Филипп. // А я не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я
слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну, благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила // Другая, незамужняя // Филиппова сестра.
«Дерзай!» — за ними слышится // Дьячково
слово; сын его // Григорий, крестник старосты, // Подходит
к землякам. // «Хошь водки?» — Пил достаточно. // Что тут у вас случилося? // Как в воду вы опущены?.. — // «Мы?.. что ты?..» Насторожились, // Влас положил на крестника // Широкую ладонь.