Неточные совпадения
Среди бесчисленных и пошлых клевет, которым я долговременно подвергался в литературе за мою неспособность и нехотение рабствовать презренному и отвратительному деспотизму партий, меня сурово укоряли также за то, что я не разделял неосновательных мнений Афанасья Прокофьевича Щапова, который о ту пору прослыл в Петербурге историком и, вращаясь среди неповинных в знаниях церковной истории
литераторов, вещал о политических задачах, которые скрытно содержит будто наш
русский раскол.
В описываемую нами эпоху, когда ни одно из смешных и, конечно, скоропреходящих стремлений людей, лишенных серьезного смысла, не проявлялось с нынешнею резкостью, когда общество слепо верило Белинскому, даже в том, например, что «самый почтенный мундир есть черный фрак
русского литератора», добрые люди из деморализованных сынов нашей страны стремились просто к добру.
— Ненавидимы, madame, ненавидимы! — воскликнул Абреев. — Вот вы, Павел Михайлыч, — продолжал он, относясь уже к Вихрову, —
русский литератор и, как кажется, знаете русский народ, — скажите, правду ли я говорю?
— Помилуй, братец, помилуй! Ты меня просто сразил после этого! Да как же это он не примет? Нет, Ваня, ты просто какой-то поэт; именно, настоящий поэт! Да что ж, по-твоему, неприлично, что ль, со мной драться? Я не хуже его. Я старик, оскорбленный отец; ты —
русский литератор, и потому лицо тоже почетное, можешь быть секундантом и… и… Я уж и не понимаю, чего ж тебе еще надобно…
Неточные совпадения
— Дорогой мой, — уговаривал Ногайцев, прижав руку к сердцу. — Сочиняют много! Философы,
литераторы. Гоголь испугался
русской тройки, закричал… как это? Куда ты стремишься и прочее. А — никакой тройки и не было в его время. И никто никуда не стремился, кроме петрашевцев, которые хотели повторить декабристов. А что же такое декабристы? Ведь, с вашей точки, они феодалы. Ведь они… комики, между нами говоря.
— При входе в царский павильон государя встретили гридни, знаете — эдакие
русские лепообразные отроки в белых кафтанах с серебром, в белых, высоких шапках, с секирами в руках; говорят, — это древний
литератор Дмитрий Григорович придумал их.
Славянофилы, которые в начале книги выражали Россию и
русский народ, в конце книги оказываются кучкой
литераторов, полных самомнения и оторванных от жизни.
Тут был, наконец, даже один литератор-поэт, из немцев, но
русский поэт, и, сверх того, совершенно приличный, так что его можно было без опасения ввести в хорошее общество.