Неточные совпадения
Пастор, Ида и все, кроме бабушки, были в этой комнате, и
целой компанией все снова возвратились в
залу, где нас ждал кофе, русский пирог с дичинным фаршем и полный завтрак со множеством всякого вина.
В эти же самые минуты, когда Ида Ивановна встречала входящую мать, я ясно и отчетливо услыхал в
зале два, три, четыре раза повторенный
поцелуй —
поцелуй, несомненно, насильственный, потому что он прерывался робким отодвиганием стула и слабым, но отчаянным «бога ради, пустите!»
Он не был у нас, но Мане, должно быть, было что-нибудь передано, сказано или уж я не знаю, что такое, но только она вчера первый раз спросила про ту картину, которую он подарил ей; вытирала ее, переставляла с места на место и потом
целый послеобед ходила по
зале, а ночь не спала и теперь вот что: подайте ей Истомина!
В
зале, когда священник разоблачился и стал благословлять подходящую прислугу, Шульц тоже испросил и себе его благословения и
поцеловал его руку. Священник сконфузился.
Неточные совпадения
К ней подходил высокий молодой человек, как я заключил, с
целью пригласить ее; он был от нее в двух шагах, я же — на противоположном конце
залы.
Дверь в
залу запиралась; Свидригайлов в этой комнате был как у себя и проводил в ней, может быть,
целые дни.
Смешно раскачиваясь, Дуняша взмахивала руками, кивала медно-красной головой; пестренькое лицо ее светилось радостью; сжав пальцы обеих рук, она потрясла кулачком пред лицом своим и,
поцеловав кулачок, развела руки, разбросила
поцелуй в публику. Этот жест вызвал еще более неистовые крики, веселый смех в
зале и на хорах. Самгин тоже усмехался, посматривая на людей рядом с ним, особенно на толстяка в мундире министерства путей, — он смотрел на Дуняшу в бинокль и громко говорил, причмокивая:
Мы
целое утро осматривали ниневийские древности, этрусские, египетские и другие
залы, потом змей, рыб, насекомых — почти все то, что есть и в Петербурге, в Вене, в Мадрите.
Самый Британский музеум, о котором я так неблагосклонно отозвался за то, что он поглотил меня на
целое утро в своих громадных сумрачных
залах, когда мне хотелось на свет Божий, смотреть все живое, — он разве не есть огромная сокровищница, в которой не только ученый, художник, даже просто фланер, зевака, почерпнет какое-нибудь знание, уйдет с идеей обогатить память свою не одним фактом?