Долинский вздрогнул, как вздрагивает человек, получающий в грудь острый укол тонкой шпаги, побледнел как полотно и быстро вскочил на ноги. Глаза его остановились на двери
с выражением неописуемой муки, ужаса и мольбы.
Неточные совпадения
Анне Анисимовне было от роду лет двадцать восемь; она была высокая и довольно полная, но весьма грациозная блондинка,
с голубыми, рано померкшими глазами и характерными углами губ, которые, в сочетании
с немного выдающимся подбородком, придавали ее лицу
выражение твердое, честное и решительное.
Илья Макарович дмухнул два раза носом и пробурчал что-то
с весьма решительным
выражением.
— Какая гадкая женщина! — сказала она сама
с собою, кладя письмо в столик и доставая оттуда почтовую бумагу. Лицо Анны Михайловны приняло свое спокойное
выражение, и она, выбрав себе перо по руке, писала следующее...
С утра Даше было и так и сяк, только землистый цвет, проступавший по тонкой коже около уст и носа, придавал лицу Даши какое-то особенное неприятное и даже страшное
выражение. Это была та непостижимая печать, которою смерть заживо отмечает обреченные ей жертвы. Даша была очень серьезна, смотрела в одну точку, и бледными пальцами все обирала что-то Со своего перстью земною покрывавшегося лица. К ночи ей стало хуже, только она, однако, уснула.
Прошло полчаса, и Заиончек вдруг выпрямился, остановился и медленно вынул из кармана фуляровый платок,
с выбитым на нем планом всех железных дорог в Европе. Прошла еще минута, и Заиончек просиял вовсе; он тихо высморкался (что у него в известных случаях заменяло улыбку), повернулся на одной ноге и,
с солиднейшим
выражением лица, отправился к Долинскому.
Анна Анисимовна со своими детьми живет у Анны Михайловны в бывших комнатах Долинского. Отношения их
с Анной Михайловной самые дружеские. Анна Анисимовна никогда ничего не говорит хозяйке ни о Дорушке, ни о Долинском, но каждое воскресенье приносит
с собою от ранней обедни вынутую заупокойную просфору. Долинского она терпеть не может, и при каждом случайном воспоминании о нем лицо ее судорожно передвигается и принимает
выражение суровое, даже мстительное.
Он совсем не может сладить
с теперешним своим одиночеством и, по собственному его
выражению, «нудится жизнью», скучает ею.
Я о себе не говорю, хотя мне тяжело, очень тяжело, — сказал он
с выражением угрозы кому-то за то, что ему было тяжело.
Но в ту самую минуту, как я раздвинул ноги и хотел уже припрыгнуть, княжна, торопливо обегая вокруг меня,
с выражением тупого любопытства и удивления посмотрела на мои ноги.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону,
с лицом, принимающим ироническое
выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да
с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги: говорят,
с одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь,
с другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен, в разговоре
с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое
выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Любовное свидание мужчины
с женщиной именовалось «ездою на остров любви»; грубая терминология анатомии заменилась более утонченною; появились
выражения вроде «шаловливый мизантроп», [Мизантро́п — человек, избегающий общества, нелюдим.] «милая отшельница» и т. п.
Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими веками; взгляд чистый, без колебаний; нос сухой, спускающийся от лба почти в прямом направлении книзу; губы тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, но без выдающегося
выражения плотоядности, а
с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам.
Только что перед этим он сочинил повесть под названием: «Сатурн, останавливающий свой бег в объятиях Венеры», в которой, по
выражению критиков того времени, счастливо сочеталась нежность Апулея
с игривостью Парни.