Жизнь в Киеве, на высоком Печерске, в нескольких шагах от златоверхой лавры, вечно полной богомольцами, стекающимися к родной святыне от запада, и севера,
и моря, рельефнее всего выработала в характере Долинской одну черту, с детства спавшую в ней в зародыше.
Неточные совпадения
На другой день, по приезде в Ниццу, Долинский оставил Дашу в гостинице, а сам до изнеможения бегал, отыскивая квартиру. Задача была немалая. Даша хотела жить как можно дальше от людных улиц
и как можно ближе к
морю. Она хотела иметь комнату в нижнем этаже, с окнами в сад, невысоко
и недорого.
Во все время дороги они оба молчали
и, дойдя до холмика, с которого всегда любовались
морем, оба молча присели на зеленую травку.
Далеко-далеко открывалась пред ними безбрежная водная равнина,
и вечернее солнце тонуло в краснеющей ряби тихого
моря.
Долинский хотел очертить свою мать
и свое детское житье в киевском Печерске в двух словах, но увлекаясь, начал описывать самые мелочные подробности этого житья с такою полнотою
и ясностью, что перед Дорою проходила вся его жизнь; ей казалось, что, лежа здесь, в Ницце, на берегу
моря, она слышит из-за синих ниццских скал мелодический гул колоколов Печерской лавры
и видит живую Ульяну Петровну, у которой никто не может ничего украсть, потому что всякий, не крадучи, может взять у нее все, что ему нужно.
Ни один трагик в мире не мог бы передать этого страшного, разлетевшегося над
морем шепота Доры. Она истинно была
и грозна,
и величественна в эту минуту.
Не нужно много трудиться над описанием этих сине-розовых вечеров береговых мест Средиземного
моря: ни Айвазовского кисть, ни самое художественное перо все-таки не передают их верно. Вечер был божественный,
и Дора с Долинским не заметили, как дошли до домика молочной красавицы.
Чистенькая белая комната молочной красавицы была облита нежным красным светом только что окунувшегося в
море горячего солнца; старый ореховый комод, закрытый белой салфеткой, молящийся бронзовый купидон
и грустный лик Мадонны, с сердцем, пронзенным семью мечами, — все смотрело необыкновенно тихо, нежно
и серьезно.
— Два дня всего нам остается быть в Ницце, — сказала один раз Даша, — пойдемте сегодня, простимся с нашим холмом
и с
морем.
Темная ночь эта застала Долинского далеко от дома, но в совершенной физической безопасности. Он очень далеко забрел скалистым берегом
моря и, стоя над обрывом, как береговой ворон, остро смотрел в черную даль
и добивался у рокочущего
моря ответа: неужто же я сам хотел этого? Неужто уж ни клятв, ни обещаний ненарушимых больше нет?
Вера Сергеевна с молодым Стугиным вернулись с террасы,
и всем вздумалось пройтись к
морю.
Какие б чувства ни таились // Тогда во мне — теперь их нет: // Они прошли иль изменились… // Мир вам, тревоги прошлых лет! // В ту пору мне казались нужны // Пустыни, волн края жемчужны, //
И моря шум, и груды скал, // И гордой девы идеал, // И безыменные страданья… // Другие дни, другие сны; // Смирились вы, моей весны // Высокопарные мечтанья, // И в поэтический бокал // Воды я много подмешал.
— Ты видишь, — подхватил старичок, — что он тебя в глаза обманывает. Все беглецы согласно показывают, что в Оренбурге голод
и мор, что там едят мертвечину, и то за честь; а его милость уверяет, что всего вдоволь. Коли ты Швабрина хочешь повесить, то уж на той же виселице повесь и этого молодца, чтоб никому не было завидно.
И все это ощущение я как будто прожил в этом сне; скалы,
и море, и косые лучи заходящего солнца — все это я как будто еще видел, когда проснулся и раскрыл глаза, буквально омоченные слезами.
Неточные совпадения
Аммирал-вдовец по
морям ходил, // По
морям ходил, корабли водил, // Под Ачаковом бился с туркою, // Наносил ему поражение, //
И дала ему государыня // Восемь тысяч душ в награждение.
Постой! уж скоро странничек // Доскажет быль афонскую, // Как турка взбунтовавшихся // Монахов в
море гнал, // Как шли покорно иноки //
И погибали сотнями — // Услышишь шепот ужаса, // Увидишь ряд испуганных, // Слезами полных глаз!
Великие сподвижники //
И по сей день стараются — // На дно
морей спускаются, // Под небо подымаются, — // Всё нет
и нет ключей!
Константинополь, бывшая Византия, а ныне губернский город Екатериноград, стоит при излиянии Черного
моря в древнюю Пропонтиду
и под сень Российской Державы приобретен в 17… году, с распространением на оный единства касс (единство сие в том состоит, что византийские деньги в столичном городе Санкт-Петербурге употребление себе находить должны).
Голос обязан иметь градоначальник ясный
и далеко слышный; он должен помнить, что градоначальнические легкие созданы для отдания приказаний. Я знал одного градоначальника, который, приготовляясь к сей должности, нарочно поселился на берегу
моря и там во всю мочь кричал. Впоследствии этот градоначальник усмирил одиннадцать больших бунтов, двадцать девять средних возмущений
и более полусотни малых недоразумений.
И все сие с помощью одного своего далеко слышного голоса.