— Богато, одно слово богато;
честь мужу сему. Мне эти все штучки исправно доставляют, — добавил он с значительной улыбкой. — Приятель есть военный офицер, шкипером в морской флотилии служит: все через него имеем.
Неточные совпадения
— Известно как замужем. Сама хорошо себя ведешь, так и тебе хорошо. Я ж
мужа почитала, и он меня жалел. Только свекровь очень уж строгая была. Страсть какие они были суровые.
— Да что тут за сцены! Велел тихо-спокойно запрячь карету, объявил рабе божией: «поезжай, мол, матушка,
честью, а не поедешь, повезут поневоле», вот и вся недолга. И поедет, как увидит, что с ней не шутки шутят, и с
мужем из-за вздоров разъезжаться по пяти раз на год не станет. Тебя же еще будет благодарить и носа с прежними штуками в отцовский дом, срамница этакая, не покажет. — А Лиза как?
Но вскоре ей самой стало очень не нравиться поведение
мужа: он все водился с какими-то странными героями; в доме у них никто
почти не показывался, а сам
муж нисколько не заботился восполнить одиночество Полиньки и летал бог знает где, исчезая на целые недели.
Рассказы эти
почти совсем не касались
мужа и относились к тому, как Полинька переделывалась из богатой поместной барыни в бедненькую содержательницу провинциальной гостиницы с номерами, буфетом и биллиардом.
Она ушла помолиться в Казанский собор, поплакала перед образом Богоматери, переходя через улицу, видела
мужа, пролетевшего на своих шведочках с молодою миловидною Полинькою, расплакалась еще больше и, возвратившись совершенно разбитая домой, провалялась до вечера в неутешных слезах, а вечером вышла веселая, сияющая и разражающаяся
почти на всякое даже собственное слово непристойно громким хохотом.
Неточные совпадения
Она вспомнила, как она рассказала
почти признание, которое ей сделал в Петербурге молодой подчиненный ее
мужа, и как Алексей Александрович ответил, что, живя в свете, всякая женщина может подвергнуться этому, но что он доверяется вполне ее такту и никогда не позволит себе унизить ее и себя до ревности.
— О, в этом мы уверены, что ты можешь не спать и другим не давать, — сказала Долли
мужу с тою чуть заметною иронией, с которою она теперь
почти всегда относилась к своему
мужу. — А по-моему, уж теперь пора…. Я пойду, я не ужинаю.
— Ничего, папа, — отвечала Долли, понимая, что речь идет о
муже. — Всё ездит, я его
почти не вижу, — не могла она не прибавить с насмешливою улыбкой.
— Да, как видишь, нежный
муж, нежный, как на другой год женитьбы, сгорал желанием увидеть тебя, — сказал он своим медлительным тонким голосом и тем тоном, который он всегда
почти употреблял с ней, тоном насмешки над тем, кто бы в самом деле так говорил.
Тогда — не правда ли? — в пустыне, // Вдали от суетной молвы, // Я вам не нравилась… Что ж ныне // Меня преследуете вы? // Зачем у вас я на примете? // Не потому ль, что в высшем свете // Теперь являться я должна; // Что я богата и знатна, // Что
муж в сраженьях изувечен, // Что нас за то ласкает двор? // Не потому ль, что мой позор // Теперь бы всеми был замечен // И мог бы в обществе принесть // Вам соблазнительную
честь?