Неточные совпадения
— Ну, отпрягши-то, приходи ко мне на кухню; я тебя велю чайком попоить; вечером сходи в город в баню с дорожки; а завтра пироги будут.
Прощай пока, управляйся, а потом придешь рассказать, как ехалось. Татьяну видел в Москве?
— Мать-игуменья беспокоятся за вас, — шепнула она девушкам. — Они велели мне проводить вас домой; вы устали, вас Бог
простит; вам отдохнуть нужно.
— Ну, так Христос с вами, спите.
Прощайте, Господь с вами.
— Простил-с, говорит, во всем.
— Что ж такое, папа! Было так хорошо, мне хотелось повидаться с Женею, я и поехала. Я думала, что успею скоро возвратиться, так что никто и не заметит. Ну виновата, ну
простите, что ж теперь делать?
— Ну, однако, это уж надоело. Знайте же, что мне все равно не только то, что скажут обо мне ваши знакомые, но даже и все то, что с этой минуты станете обо мне думать сами вы, и моя мать, и мой отец.
Прощай, Женни, — добавила она и шибко взбежала по ступеням крыльца.
— Сейчас даже; человека оставлю забрать покупки да вот твои деньги на почту отправить, а сам сейчас домой. Ну,
прощай, сестра, будь здорова.
—
Прощай, да смотри помни о Лизе-то.
— Ну,
прощайте, — добрый вам путь.
—
Прощайте, — отвечал другой голос, который на первый раз показался Женни незнакомым.
— Оправься, — скомандовал доктор. — Не о чем ином идет речь, как о твоей боязни пред Лизаветой Егоровной и Евгенией Петровной. Проболтался, сердце мое, —
прости.
— Все-то уже,
прости господи, пересчитали; оттого-то, видно, уже скоро и считать нечего станет, — произнесла кропотливо Абрамовна, убирая свою работу и отправляясь накрывать на стол.
Жена говорит: «сознайся и перестань, я тебе все
прощу», — не признается.
—
Прости, батюшка, я ведь совсем не тебя хотела, — говорила старуха, обнимая и целуя ни в чем не повинного Помаду.
—
Прощайте, — сказал доктор, протягивая руку Бахаревой.
Они своим глупо-важным видом говорили: «
Прощайте; мы теперь путешественницы.
— Да только как-то не бывает этого. Это для нас, должно быть, философия будущего. Теперь же мужчина: повесился — мотайся, оторвался — катайся… А вон катит и Помада.
Прощайте, Лизавета Егоровна.
—
Прощайте, — сказала ему Лиза. — Только вы обдумайте наш разговор. Вы, кажется, очень ошибаетесь на этот раз. По-моему, безысходных положений нет.
— Этакая аларма, право! — произнесла старуха, направляясь к двери, и, вздохнув, добавила: — наслал же господь на такого простодушного барина да этакого —
прости господи — черта с рогами.
Сумерками Розанова, уезжая, перецеловала всех совершенно фамильярно. С тою же теплотою она обратилась было и к Лизе, но та холодно ответила ей: «
Прощайте» и сделала два шага в сторону.
— Погоди, брат, погоди, — будет время, когда ты перестанешь смеяться; а теперь
прощайте, я нарочно фуражку в кармане вынес, чтобы уйти незамеченным.
—
Простите, бога ради, — сказал Вязмитинов и снова сел против хозяйки.
—
Прощай! — сказал пастор, отдавая капралу сына. — Будь честен и люби мать.
— Ну,
прощаю,
прощаю, — шутила маркиза.
— «Толкуй больной с подлекарем», — проговорил, вставая, Канунников. — У меня еще делов и боже мой.
Прощайте.
Прощай, лукавый рабе, — отнесся он к Лобачевскому. — Молокососов-то не одобряешь, а сам такой же, только потаенный. Потаенный, — шутил он, тряся руку молодому медику. — Волки, все вы волки, отличные господа перед господом. А ты, новый барин, древности тоже сопротивник?
— Значит, ты опытный, а те-то неиспытанные.
Прощайте, — произнес он и до самых ворот больницы донес на лице насмешливую улыбку.
— Ну, давайте руку. Я очень рад, что я в вас не ошибся. Теперь
прощайте. Мы все переговорили, и я устал: силы плохи.
—
Прощайте, — ласково сказал Стрепетов. — Бог даст еще, может быть, увидимся, не на этом свете, так на том.
—
Прощайте, Лизавета Егоровна, — сказал он, входя с фуражкою в гостиную, где никого не было, кроме Лизы.
—
Прощайте, — отвечала она, кладя книгу. — Скажите, как же это случилось?
—
Прощайте, Бертольдинька, — сказал Розанов, уходя вместе с Калистратовою, которую вызвался проводить до Сокольников.
— Хорошо ж твое дело!
Прощай, спеши с бельем.
— Я не сержусь на грубость.
Прощайте, Лиза; приходите ко мне, — отвечала Бертольди, выходя в двери.
—
Прощайте, папа, — сказала, подойдя к нему, Лиза.
— Ну,
прощай, — сказала Лиза сестре.
— Папа,
прощайте, я уезжаю, — сказала Лиза, подойдя снова к отцу.
—
Прощай, — сказала Лиза няне.
— Связанную меня можете везти всюду, но добровольно я не поеду.
Прощайте, папа.
—
Простит, — сквозь свист и сап гнусил сильно пьяный мужчина.
— Ну, однако, у меня дело есть;
прощайте, Лизавета Егоровна.
—
Прощайте, — отвечала ему Лиза. —
Простите, что я не пойду вас проводить: совсем разнемогаюсь.
— Живите, други, живите. А-их-ма-хма, что делать-то! Бог грешников
прощает.
—
Прощайте! — пролепетал Помада и, припав к руке Лизы, зарыдал как ребенок.
— Нет пора, пора:
прощай, брат Дмитрий.
—
Прощай! Вот это письмо передай, только не по почте. Я не знаю адреса, а Красин его знает. Передай и оставайся.
—
Прощайте, господин Райнер, очень рад, что имел случай познакомиться с таким благородным человеком, как вы.
—
Прощай, голубчик, — сказал он с притворной лаской по-прежнему безмолвно сидевшему Альтерзону и, раскланявшись с Софьею Егоровною, благополучно вышел на улицу.