Неточные совпадения
— А Бог его знает! Живущи, разбойники! Видал я-с иных в деле, например: ведь весь исколот, как решето, штыками, а все махает шашкой, — штабс-капитан после некоторого молчания продолжал, топнув ногою о землю: — Никогда себе не
прощу одного: черт меня дернул, приехав в крепость, пересказать Григорью Александровичу все, что я слышал, сидя за забором; он посмеялся, — такой хитрый! — а сам задумал кое-что.
Я решился тебя увезти, думая, что ты, когда узнаешь меня, полюбишь; я ошибся:
прощай! оставайся полной хозяйкой всего, что я имею; если хочешь, вернись к отцу, — ты свободна.
Я виноват перед тобой и должен наказать себя;
прощай, я еду — куда? почему я знаю!
Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который
прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.
Он сделался бледен как полотно, схватил стакан, налил и подал ей. Я закрыл глаза руками и стал читать молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец… ну, да Бог ее
простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?
— Право, мне нечего рассказывать, дорогой Максим Максимыч… Однако
прощайте, мне пора… я спешу… Благодарю, что не забыли… — прибавил он, взяв его за руку.
— Что хотите! — отвечал Печорин. —
Прощайте…
— Я подожду только той минуты, когда твой разговор ей наскучит…
Прощай!..
— В самом деле? — сказал он, ударив себя по лбу. —
Прощай… пойду дожидаться ее у подъезда. — Он схватил фуражку и побежал.
Ваш дерзкий поступок… я должна, я должна вам его
простить, потому что позволила…
— И я также… я вас обвиняла… может быть, напрасно? Но объяснитесь, я могу вам
простить все…
Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune; [руку и сердце (фр.).] но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, —
прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.
— Благородный молодой человек! — сказал он, с слезами на глазах. — Я все слышал. Экой мерзавец! неблагодарный!.. Принимай их после этого в порядочный дом! Слава Богу, у меня нет дочерей! Но вас наградит та, для которой вы рискуете жизнью. Будьте уверены в моей скромности до поры до времени, — продолжал он. — Я сам был молод и служил в военной службе: знаю, что в эти дела не должно вмешиваться.
Прощайте.
— Доктор, я вас жду завтра в четыре часа; лошади будут готовы…
Прощайте.
Что ж? умереть так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно. Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты. Но карета готова…
прощайте!..
— Неужели у вас нет друзей, которым бы вы хотели послать свое последнее
прости?..
— Грушницкий! — сказал я, — еще есть время; откажись от своей клеветы, и я тебе
прощу все. Тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено; вспомни — мы были когда-то друзьями…
«Все устроено как можно лучше: тело привезено обезображенное, пуля из груди вынута. Все уверены, что причиною его смерти несчастный случай; только комендант, которому, вероятно, известна ваша ссора, покачал головой, но ничего не сказал. Доказательств против вас нет никаких, и вы можете спать спокойно… если можете…
Прощайте…»
Прощай; идут… я должна спрятать письмо…
— От княгини Лиговской; дочь ее больна — расслабление нервов… Да не в этом дело, а вот что: начальство догадывается, и хотя ничего нельзя доказать положительно, однако я вам советую быть осторожнее. Княгиня мне говорила нынче, что она знает, что вы стрелялись за ее дочь. Ей все этот старичок рассказал… как бишь его? Он был свидетелем вашей стычки с Грушницким в ресторации. Я пришел вас предупредить.
Прощайте. Может быть, мы больше не увидимся, вас ушлют куда-нибудь.
Бог ему
простит — и, надеюсь, вам также!..
Она, по обыкновению, дожидалась меня у калитки, завернувшись в шубку; луна освещала ее милые губки, посиневшие от ночного холода. Узнав меня, она улыбнулась, но мне было не до нее. «
Прощай, Настя», — сказал я, проходя мимо. Она хотела что-то отвечать, но только вздохнула.
Увы, Татьяна увядает; // Бледнеет, гаснет и молчит! // Ничто ее не занимает, // Ее души не шевелит. // Качая важно головою, // Соседи шепчут меж собою: // Пора, пора бы замуж ей!.. // Но полно. Надо мне скорей // Развеселить воображенье // Картиной счастливой любви. // Невольно, милые мои, // Меня стесняет сожаленье; //
Простите мне: я так люблю // Татьяну милую мою!