Неточные совпадения
— Что, мол, пожар, что ли?» В окно так-то смотрим, а
он глядел, глядел на нас, да разом как крикнет: «Хозяин, говорит, Естифей Ефимыч потонули!» — «Как потонул? где?» — «
К городничему, говорит, за реку чего-то пошли, сказали, что коли Федосья Ивановна, — это я-то, —
придет, чтоб
его в чуланчике подождали, а тут, слышим, кричат на берегу: „Обломился, обломился, потонул!“ Побегли — ничего уж не видно, только дыра во льду и водой сравнялась, а приступить нельзя, весь лед иструх».
Как только кандидат Юстин Помада
пришел в состояние, в котором был способен сознать, что в самом деле в жизни бывают неожиданные и довольно странные случаи,
он отодвинулся от мокрой сваи и хотел идти
к берегу, но жестокая боль в плече и в боку тотчас же остановила
его.
—
Приду,
приду непременно; вот только заведу домой дочку. Пойдем, Варюшка, — отнесся
он к ребенку, и
они расстались.
Прихожу к тому ручью,
С милой где гулял я.
Он бежит, я слезы лью,
Счастье убежало.
Томно ручеек журчит,
Делит грусть со мною
И как будто говорит:
Нет ее с тобою.
Ревизор не
пришел ни
к какой определенной догадке, потому что
он не надевал мундира со дня своего выезда из университетского города и в день своего отъезда таскался в этом мундире по самым различным местам.
Пришло известие, что Роберт Блюм расстрелян. Семья Райнеров впала в ужас. Старушка мать Ульриха Райнера, переехавшая было
к сыну, отпросилась у
него опять в тихую иезуитскую Женеву. Старая француженка везде ждала гренадеров Сюррирье и просила отпустить с нею и внука в ее безмятежно-молитвенный город.
Сусанна росла недовольною Коринной у одной своей тетки, а Вениамин, обличавший в своем характере некоторую весьма раннюю нетерпимость, получал от родительницы каждое первое число по двадцати рублей и жил с некоторыми военными людьми в одном казенном заведении.
Он оттуда каким-то образом умел
приходить на университетские лекции, но
к матери являлся только раз в месяц. Да, впрочем, и сама мать стеснялась
его посещениями.
Оставаясь в городе,
он стал осаждать Полиньку беспрерывными требованиями вспомоществования,
приходил к ней, заводил дебош и, наконец, обратился
к полиции с требованием обязать жену
к совместному с
ним сожительству.
Доктор ежедневно
приходил к осиротелой Полиньке и, как умел, старался ее развлечь и успокоить. Часто
они ходили вдвоем вечерком в Богородицкое
к Лизе и вдвоем оттуда возвращались в Сокольники.
После разрыва с Лизою Розанову некуда стало ходить, кроме Полиньки Калистратовой; а лето хотя уже и
пришло к концу, но дни стояли прекрасные, теплые, и дачники еще не собирались в пыльный город. Даже Помада стал избегать Розанова. На другой день после описанного в предшедшей главе объяснения
он рано прибежал
к Розанову, взволнованным, обиженным тоном выговаривал
ему за желание поссорить
его с Лизою. Никакого средства не было урезонить
его и доказать, что такого желания вовсе не существовало.
Полинька Калистратова обыкновенно уходила от Лизы домой около двух часов и нынче ушла от Лизы в это же самое время. Во всю дорогу и дома за обедом Розанов не выходил из головы у Полиньки. Жаль ей очень
его было. Ей
приходили на память
его теплая расположенность
к ней и хлопоты о ребенке,
его одиночество и неуменье справиться с своим положением. «А впрочем, что можно и сделать из такого положения?» — думала Полинька и вышла немножко погулять.
Москва стояла Москвою. Быстрые повышения в чины и не менее быстрые разжалования по-прежнему были свойственны углекислому кружочку. Розанов не мог понять, откуда вдруг взялась
к нему крайняя ласка де Бараль. Маркиза
прислала за
ним тотчас после
его приезда, радостно сжала
его руку, заперлась с
ним в кабинет и спросила...
Барин, точно, чуть не успокоился. Когда Ольга Сергеевна
пришла со свечою, чтобы побудить
его к чаю,
он лежал с открытыми глазами, давал знак одною рукою и лепетал какой-то совершенно непонятный вздор заплетающимся языком.
В этот день Помада обедал у Вязмитиновых и тотчас же после стола поехал
к Розанову, обещаясь
к вечеру вернуться, но не вернулся. Вечером
к Вязмитиновым заехал Розанов и крайне удивился, когда
ему сказали о внезапном приезде Помады: Помада у
него не был. У Вязмитиновых
его ждали до полуночи и не дождались. Лиза поехала на розановских лошадях
к себе и
прислала оттуда сказать, что Помады и там нет.
Каждый вечер
он приходил к Женни часом ранее обыкновенного и при первых приветствиях очень внимательно прислушивался, не отзовется ли из спальни хозяйки другой знакомый голос, не покажется ли в дверях Лизина фигура.
— Я ведь это по чести только
пришел, — начал лавочник, обиженный непонятным для
него смехом, — а то я с вами, милостивый вы государь, и совсем иначе завтра сделаюсь, — отнесся
он к Белоярцеву.
Около полудня отряд остановился на роздых. Сон Райнера нарушался стуком оружия и веселым говором солдат; но
он еще не
приходил к сознанию всего
его окружающего. Долетавшие до слуха русские слова стали пробуждать
его.
Он видел, что старик повар улыбался, любуясь ею и слушая ее неумелые, невозможные приказания; видел, что Агафья Михайловна задумчиво и ласково покачивала головой на новые распоряжения молодой барыни в кладовой, видел, что Кити была необыкновенно мила, когда она, смеясь и плача,
приходила к нему объявить, что девушка Маша привыкла считать ее барышней и оттого ее никто не слушает.
Неточные совпадения
X л е с т а
к о в (принимая деньги).Покорнейше благодарю. Я вам тотчас
пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу, вы благородный человек. Теперь другое дело.
Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками;
к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы
прислал самого лучшего, а не то я перерою весь
его погреб.
У нас
они венчалися, // У нас крестили детушек, //
К нам
приходили каяться, // Мы отпевали
их, // А если и случалося, // Что жил помещик в городе, // Так умирать наверное // В деревню приезжал.
Оборванные нищие, // Послышав запах пенного, // И те
пришли доказывать, // Как счастливы
они: // — Нас у порога лавочник // Встречает подаянием, // А в дом войдем, так из дому // Проводят до ворот… // Чуть запоем мы песенку, // Бежит
к окну хозяюшка // С краюхою, с ножом, // А мы-то заливаемся: // «Давать давай — весь каравай, // Не мнется и не крошится, // Тебе скорей, а нам спорей…»
Законы, прежде строгие //
К раскольникам, смягчилися, // А с
ними и поповскому // Доходу мат
пришел.