Неточные совпадения
— В мои годы,
друг мой, люди не меняются, а если меняются, так очень дурно
делают.
— Очень можно. Но из одной-то ошибки в
другую лезть не следует; а у нас-то это, к несчастию, всегда так и бывает.
Сделаем худо, а поправим еще хуже.
Мало-помалу он вытянул из ила одну ногу, потом
другую и, наконец, стиснув от боли зубы,
сделал один шаг, потом ступил еще десять шагов и выбрел на берег.
— А так, так наливай, Женни, по
другому стаканчику. Тебе, я думаю, мой дружочек, наскучил наш разговор. Плохо мы тебя занимаем. У нас все так, что поспорим, то будто как и дело
сделаем.
— Да, — вздохнув, застонала Ольга Сергеевна. — Одну глупость
сделаем, за
другую возьмемся, а там за третью, за четвертую и так далее.
— Ты забудь, забудь, — говорила она сквозь слезы, — потому что я… сама ничего не помню, что я
делаю. Меня… так сильно… так сильно… так сильно оби… обидели. Возьми… возьми к себе,
друг мой! ангел мой хранитель… сох… сохрани меня.
—
Другое дело, если бы оставила ты свое доброе родным, или не родным, да людям, которые понимали бы, что ты это
делаешь от благородства, и сами бы поучались быть поближе к добру-то и к Богу.
«Может ли быть, — думала она, глядя на поле, засеянное чечевицей, — чтобы добрая, разумная женщина не
сделала его на целый век таким, каким он сидит передо мною? Не может быть этого. — А пьянство?.. Да
другие еще более его пьют… И разве женщина, если захочет, не заменит собою вина? Хмель — забвение: около женщины еще легче забываться».
— До свидания, доктор, — и пожала его руку так, как Ж енщины умеют это
делать, когда хотят рукою сказать: будем
друзьями.
А певцы все пели одну гадость за
другою и потом вдруг заспорили. Вспоминали разные женские и мужские имена,
делали из них грязнейшие комбинации и, наконец, остановясь на одной из таких пошлых и совершенно нелепых комбинаций, разделились на голоса. Одни утверждали, что да, а
другие, что нет.
— И умно
делаете. Затем-то я вас и позвал к себе. Я старый солдат; мне, может быть, извините меня, с революционерами и говорить бы, пожалуй, не следовало. Но пусть каждый думает, кто как хочет, а я по-своему всегда думал и буду думать. Молодежь есть наше упование и надежда России. К такому положению нельзя оставаться равнодушным. Их жалко. Я не говорю об университетских историях. Тут что ж говорить! Тут говорить нечего. А есть, говорят,
другие затеи…
Настаивала Бертольди на этом до тех пор, пока Лиза, думая о чем-то
другом, проговорила: «Да
делайте, Бертольди, как знаете».
— Дмитрий Петрович, — говорила ему Полинька, — советовать в таких делах мудрено, но я не считаю грехом сказать вам, что вы непременно должны уехать отсюда. Это смешно: Лиза Бахарева присоветовала вам бежать из одного города, а я теперь советую бежать из
другого, но уж
делать нечего: при вашем несчастном характере и неуменье себя поставить вы должны отсюда бежать. Оставьте ее в покое, оставьте ей ребенка…
Другим просто хотелось суетиться; третьим, полагаю, хотелось и суетиться и половчее уйти от бесцеремонных приживальщиков, заставив и их что-нибудь да
делать или по крайней мере не лежать всею тяжестию на одной чужой шее.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] — человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима, человек без занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою; лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его способностей более
других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей
делать, но полная презрения к обыкновенному труду.
— Это совсем
другое дело: вы
делали выбор, зависевший ото всех, а я распоряжаюсь сама собою. Мои гости касаются меня.
— Я и сама,
друг мой, ничего не понимаю, что это они
делают, — отвечала няня, покачивая на коленях двухлетнего сынишку Евгении Петровны.
— А вы отшельницей живете, скрываетесь. Мы с Женни сейчас же отыскали
друг друга, а вы!.. Целые годы в одном городе, и не дать о себе ни слуху ни духу.
Делают так добрые люди?
Безгласный сателлит Белоярцева, Прорвич, не мог
сделать ему никакой оппозиции;
других мужчин в Дом до сих пор еще не было допущено, женщины молчали, недоумевая, что с ними
делают и что им
делать, чтобы все шло иначе.
— Вот что
сделаем, — говорил он на
другой вечер, — составим живые картины.
— Пусть
другие сделает. Нельзя же так… тревожить весь дом своими демонами.
Неточные совпадения
Городничий. Ничего, ничего.
Другое дело, если бы вы из этого публичное что-нибудь
сделали, но ведь это дело семейственное.
Городничий (
делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли
другого места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Конечно, если он ученику
сделает такую рожу, то оно еще ничего: может быть, оно там и нужно так, об этом я не могу судить; но вы посудите сами, если он
сделает это посетителю, — это может быть очень худо: господин ревизор или
другой кто может принять это на свой счет.
Стародум(один). Он, конечно, пишет ко мне о том же, о чем в Москве
сделал предложение. Я не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный
друг, когда вся публика считает его честным и достойным человеком… Если свободно ее сердце…
Цыфиркин. Сам праздно хлеб ешь и
другим ничего
делать не даешь; да ты ж еще и рожи не уставишь.