— Почти. Спроси, пожалуйста, по совести всех дам, не случалось ли им поцеловать мужчину до замужества, и ручаюсь, что редкой этого не случалось; а между тем это не помешало многим из них быть потом и очень
хорошими женами и матерями.
— Ну, а я говорю, что она не будет ни
хорошей женой, ни хорошей матерью; мне это сердце мое сказало, да и я знаю, что Подозеров сам не станет по-твоему рассуждать. Я видела, как он смотрел на нее, когда был у тебя в последний раз пред дуэлью.
Неточные совпадения
— Ну вздор, ничего,
хороший молодец из воды должен сух выходить. Вот приедем к
жене, она задаст тебе такого эрфиксу, что ты высохнешь и зарок дашь с приезда по полям не разгуливать, прежде чем друзей навестишь.
— Пара! Нет,
жена твоя еще
лучше, с ней бы еще можно ладить.
— А знаешь, Павлюкашка, я тебе скажу, брат, что в моей
жене очень еще живы
хорошие начала.
— О чем же и говорить! Мне тоже все равно, — произнес он и, взяв Глафиру за обнаженный локоть, добавил, — я совершено обеспечен: за моею
женой столько ухаживателей, что они друг за другом смотрят
лучше всяких аргусов.
— Нет,
жена хорошая, а я сам плох.
— Неужели? — отвечал веселый священник. — Что ж, это прекрасно: это значит, мы честные люди, да!.. а
жены у нас с вами еще
лучше нас самих. Я вам вот сейчас и покажу мою
жену: она гораздо
лучше меня. Паинька! Паинька! Паинька! — закричал отец Евангел, удерживая за руку майора и засматривая в дверь соседнего покоя.
— А я так буду сожалеть об этом, — отвечал, громко чмокнув ее ручонку, Форов. — Теперь мне в первый раз завидно, что у другого человека будет
жена лучше моей.
Приближение к России наполняло беспокойное воображение Жозефа неописанными страхами, и Иосаф Платонович уже млел и терялся в Берлине, а завтра ждал его еще больший страх и ужас: завтра он будет в отечестве, «которого и дым нам сладок и приятен», и увидит наконец свою
жену и ее малюток, которые, без сомнения, выросли и
похорошели в это время, как он находился в бегах из Петербурга.
В семье Грегуара отчасти было то же самое, что и в семье Бодростиных:
жена его была умнее его самого, обладала несравненно большею против него проницательностию, опиралась на свое
хорошее родство и привыкла довольно бесцеремонно не скрывать пред мужем своего превосходства.
— Ну, это мне
лучше знать, стоит это или не стоит сожаления, но только я ведь не Висленев; я до конца таким путем не пойду; ты должна мне дать верное ручательство: хочешь или не хочешь ты быть моей
женой?
Кабанова. Ты вот похвалялась, что мужа очень любишь; вижу я теперь твою любовь-то. Другая
хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце; а тебе, видно, ничего.
Он, должно быть, неумный, даже
хорошую жену не мог выбрать, жена у него маленькая, некрасивая и злая.
Словом, это девушка, которая, при других обстоятельствах, могла бы вполне соответствовать идеалу многих и многих людей: она от всей души хочет и, по своей натуре, может быть
хорошей женой и хорошей хозяйкой.
Неточные совпадения
Скотинин. Сам ты, умный человек, порассуди. Привезла меня сестра сюда жениться. Теперь сама же подъехала с отводом: «Что-де тебе, братец, в
жене; была бы де у тебя, братец,
хорошая свинья». Нет, сестра! Я и своих поросят завести хочу. Меня не проведешь.
Один только раз он выражается так:"Много было от него порчи
женам и девам глуповским", и этим как будто дает понять, что, и по его мнению, все-таки было бы
лучше, если б порчи не было.
— Да расскажи мне, что делается в Покровском? Что, дом всё стоит, и березы, и наша классная? А Филипп садовник, неужели жив? Как я помню беседку и диван! Да смотри же, ничего не переменяй в доме, но скорее женись и опять заведи то же, что было. Я тогда приеду к тебе, если твоя
жена будет
хорошая.
— Очень рад, — сказал он и спросил про
жену и про свояченицу. И по странной филиации мыслей, так как в его воображении мысль о свояченице Свияжского связывалась с браком, ему представилось, что никому
лучше нельзя рассказать своего счастья, как
жене и свояченице Свияжского, и он очень был рад ехать к ним.
— Ты сказал, чтобы всё было, как было. Я понимаю, что это значит. Но послушай: мы ровесники, может быть, ты больше числом знал женщин, чем я. — Улыбка и жесты Серпуховского говорили, что Вронский не должен бояться, что он нежно и осторожно дотронется до больного места. — Но я женат, и поверь, что, узнав одну свою
жену (как кто-то писал), которую ты любишь, ты
лучше узнаешь всех женщин, чем если бы ты знал их тысячи.