— Нет, а ты не шути! — настойчиво сказал Горданов и, наклонясь к уху собеседника, прошептал: — я знаю, кто о тебе думает, и не самовольно обещаю тебе любовь такой женщины, пред которою у всякого зарябит в глазах. Это вот какая женщина, пред которою и сестра твоя, и твоя генеральша — померкнут как светляки при свете солнца, и которая… сумеет полюбить так… как сорок тысяч жен любить не могут! — заключил он, быстро
кинув руку Висленева.
Неточные совпадения
— И хорошо еще, если он глубоко, искренно верил тому, что гибель тех, кого губил он, нужна, а если же к тому он искренно не верил в то, что делал… Нет, нет! не дай мне видеть тебя за ним, — вскричал он, вскочив и делая шаг назад. — Нет, я отрекусь от тебя, и если Бог
покинет меня силою терпенья, то… я ведь еще про всякий случай врач и своею собственною
рукой выпишу pro me acidum borussicum. [для себя прусскую кислоту (лат.).]
Катерина Астафьевна в это время взяла из
рук мужа книгу,
кинула ее в траву, а сама тихо шепнула на ухо Синтяниной: «Саша…»
Отец благословил меня на страдания ради избавления несчастных, выданных моим женихом. Это было так. Он сказал: „Не я научу тебя
покинуть человека в несчастии, ты можешь идти за Висленевым, но этим ты не спасешь его совести и людей, которые ради его гибнут. Если ты жалеешь его — пожалей их; если ты женщина и христианка, поди спаси их, и я… не стану тебя удерживать: я сам, моими старыми
руками, благословляю тебя, и скрой это, и Бог тебя тогда благословит“.
— Я и не думала вас
покидать, — отвечала, не отнимая у него своих
рук, Глафира.
Через неделю она услыхала, что Лариса
покинула свою городскую квартиру и спешно уехала к Бодростиным, где с Гордановым случилось несчастие: он ходил на охоту и, перелезая где-то через плетень, зацепил курком ружья за хворостину и выстрелил себе в
руку.
— Это я поскользнулась о яблочное зерно. — И с этим она быстро взяла полный бокал Ропшина, чокнулась им с мужем, выпила его залпом и, пожав крепко
руку Михаила Андреевича, поцеловала его в лоб и пошла, весело шутя, на свое место, меж тем как Бодростин
кидал недовольные взгляды на сконфуженного метрдотеля, поднявшего и уносившего зернышко, меж тем как Ропшин поднял и подал ему бумагу.
С этим он дернул девушку за
руку так, что дверь, замка которой та не
покидала, полуотворилась и на пороге показалась Глафира. Она быстро, но тихо захлопнула за собою дверь и перебежала в комнату своей горничной.
Мы пришли к провалу; дамы оставили своих кавалеров, но она не
покидала руки моей. Остроты здешних денди ее не смешили; крутизна обрыва, у которого она стояла, ее не пугала, тогда как другие барышни пищали и закрывали глаза.
В самом деле, он был немного смешон: он торопился; слова вылетали у него быстро, часто, без порядка, какой-то стукотней. Ему все хотелось говорить, говорить, рассказать. Но, рассказывая, он все-таки не
покидал руки Наташи и беспрерывно подносил ее к губам, как будто не мог нацеловаться.
Это было в конце третьего дня, за час до его смерти. В это самое время гимназистик тихонько прокрался к отцу и подошел к его постели. Умирающий всё кричал отчаянно и
кидал руками. Рука его попала на голову гимназистика. Гимназистик схватил ее, прижал к губам и заплакал.
Неточные совпадения
По мнению здешних ученых, этот провал не что иное, как угасший кратер; он находится на отлогости Машука, в версте от города. К нему ведет узкая тропинка между кустарников и скал; взбираясь на гору, я подал
руку княжне, и она ее не
покидала в продолжение целой прогулки.
Но напрасно обрадовавшиеся братья и сестры
кидают с берега веревку и ждут, не мелькнет ли вновь спина или утомленные бореньем
руки, — появление было последнее.
Наталью Николаевну я уважаю и люблю, Николай, — сказал он, прикладывая
руку к груди, — да что она?.. ее воля в этом доме все равно, что вот это, — при этом он с выразительным жестом
кинул на пол обрезок кожи.
Когда же полковой писарь подал условие и гетьман приложил свою властную
руку, он снял с себя чистый булат, дорогую турецкую саблю из первейшего железа, разломил ее надвое, как трость, и
кинул врозь, далеко в разные стороны оба конца, сказав:
Осенью, на пятнадцатом году жизни, Артур Грэй тайно
покинул дом и проник за золотые ворота моря. Вскорости из порта Дубельт вышла в Марсель шкуна «Ансельм», увозя юнгу с маленькими
руками и внешностью переодетой девочки. Этот юнга был Грэй, обладатель изящного саквояжа, тонких, как перчатка, лакированных сапожков и батистового белья с вытканными коронами.