Неточные совпадения
Через неделю этому же отцу Гермогену исповедала грехи свои и отходившая Флора, а двое суток позже тот же отец Гермоген, выйдя к аналою, чтобы сказать надгробное слово Флоре, взглянул в тихое лицо покойницы, вздрогнул, и, быстро устремив взор и
руки к стоявшему у изголовья гроба генералу, с немым ужасом на лице воскликнул: «Отче благий: она
молит Тебя: молитв ее ради ими же веси путями спаси его!» — и больше он не мог сказать ничего, заплакал, замахал
руками и стал совершать отпевание.
Она тоже
заметила Горданова с первой минуты и даже отгадала, что это он, отгадала она и его затруднение, но, не показав ему этого, дернула спокойною
рукой за тонкую веревку, которая шла куда-то за угол и где-то терялась.
Он доказывал Кишенскому, что поступки его с Висленевым превосходят всякую меру человеческой подлости; что терпение жертвы их, очевидно, перепилено, что это нерасчетливо и глупо доводить человека до отчаяния, потому что человек без надежды на спасение готов на все, и что Висленев теперь именно в таком состоянии, что он из
мести и отчаяния может пойти и сам обвинить себя неведомо в каких преступлениях, лишь бы предать себя в
руки правосудия, отомстя тем и Кишенскому, и жене.
Кишенский
пометил это сообщение «к сведению», сделал из него выметочку себе в записную книжку и, перейдя в другую редакцию, помещавшуюся уже не в казенном доме, начертал: «Деятель на все
руки».
Валентина
смело подошла и, не глядя на Спиридонова, подала ему обе свои
руки.
В походке, которою майорша приближалась к пришедшим, легко можно было
заметить наплыв новых, овладевших ею волнений. Она тронулась тихо и шагом неспешным, но потом пошла шибче и наконец побежала и, схватив за
руку попадью, остановилась, не зная, что делать далее.
Бодрсстина это
заметила и спросила Жозефа о причине его замешательства, но он мог только молча указать
рукой на пакет.
Мы сейчас это поверим, — и Висленев засуетился, отыскивая по столу карандаш, но Глафира взяла его за
руку и сказала, что никакой поверки не нужно: с этим она обернула пред глазами Висленева бумажку, на которой он за несколько минут прочел «revenez bientôt» и указала на другие строки, в которых резко отрицался Благочестивый Устин и все сообщения, сделанные от его имени презренною Ребеккой Шарп, а всего горестнее то, что открытие это было подписано авторитетным духом, именем которого, по спиритскому катехизису, не
смеют злоупотреблять духи мелкие и шаловливые.
Она не
заметила, как Висленев, тотчас по выходе хозяина отеля, обернулся к ней и лепетал: «как же я? что же теперь будет со мной?», и когда он в десятый раз повторил ей этот вопрос и несмело коснулся ее
руки, она еще раз вздохнула и, как бы что-то припоминая, проговорила...
Злополучный старик Михаил Андреевич был так растерян, что ничего не
замечал. Он едва поздоровался с женой, мимоходом пожал
руку Горданову и начал ходить по комнате, останавливаясь то у одного, то у другого стола, передвигая и переставляя на них бесцельно разные мелкие вещи. Глафира видела это, но беседовала с братом.
Ему никто не отвечал: жена его сидела глядя на генеральшу, а та скоро и скоро
метала иголкой, стараясь опахнуть
рукой свое зардевшееся лицо.
Он вдруг оборвал речь, схватил
руки сестры и, обливая их слезами,
молил...
Синтянина посмотрела на него долгим, пристальным взглядом и сказала, подчеркивая свои слова, что она всегда делает только то, на что имеет право, и находит себя и теперь в праве
заметить ему, что он поступает очень неосторожно, вынув из-за перевязи свою раненую
руку и действуя ею, как здоровою.
Чуть мужики с своим главарем скрылись за селом, бабы поскидывали с себя в избах понявы, распустили по плечам косы, подмазали лица — кто тертым кирпичом, кто
мелом, кто сажей, взяли в
руки что кому вздумалось из печной утвари и стали таковы, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Полуобнаженные женщины в длинных рубахах, с расстегнутыми воротниками и лицами, размазанными
мелом, кирпичом и сажей; густой желто-сизый дым пылающих головней и красных угольев, светящих из чугунков и корчажек, с которыми огромная толпа мужиков ворвалась в дом, и среди этого дыма коровий череп на шесте, неизвестно для чего сюда попавший, и тощая вдова в саване и с глазами без век; а на земле труп с распростертыми окоченевшими
руками, и тут же суетящиеся и не знающие, что делать, гости.
Ворошилов с недоумением оглянулся вокруг и вздрогнул: сзади, за самыми его плечами, стоял и, безобразно раскрыв широкий рот, улыбался молодой лакей с масляным глупым лицом и беспечно веселым взглядом.
Заметив, что Ворошилов на него смотрит, лакей щелкнул во рту языком, облизнулся и, проведя
рукой по губам, молвил...
Ворошилов выдвинулся из-за притолки и кивнул
рукой; Ермолаич
заметил это и тотчас же, как железо к магниту, подскочил к Ворошилову, и они зашептались, и вдруг Ермолаич дернул Ворошилова за рукав, и оба глубже спрятались за портьеру: в зал вошел Горданов.
—
Заметь, перевязи нет, — шепнул Ворошилов, но Ермолаич только отвечал пожатием
руки.
— Взметался нйжить… чего мечешься? — заговорил вдруг, входя, Сид Тимофеич и, подойдя к покойнику с правой стороны, он покрыл его лицо, потом хотел было поправить
руку, но,
заметив замерзший в ней пучок сухой травы, начал ее выдергивать, говоря: «Подай! тебе говорю, подай, а то ругать стану». С этим он начал выколупывать пальцем траву, и вдруг громко рассмеялся.
И между тем Глафира поздно
заметила, что он, этот Ропшин, именно неодолим: это сознание низошло к ней, когда надо смириться под
рукой этого ничтожества.
Нервы ее окрепли и страхи
смело как
рукой.
— Да-с; подбираемся-с, подбираемся… и заметьте-с, что довольно дружно один за другим. А ведь в существе нечему здесь много и удивляться: всему этому так надлежало и быть: жили, жили долго и наступила пора давать другим место жить. Это всегда так бывает, что смерти вдруг так и хлынут, будто мешок прорвется. Катерина же Астафьевна, знаете, женщина тучная, с сердцем нетерпячим… приехала к нам как раз во время похорон Веры, узнала, что муж в тюрьме, и повезла ногой и
руку повесила.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без того это такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и
руки по швам.)Не
смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Милон(отталкивая от Софьи Еремеевну, которая за нее было уцепилась, кричит к людям, имея в
руке обнаженную шпагу). Не
смей никто подойти ко мне!
Как ни были забиты обыватели, но и они восчувствовали. До сих пор разрушались только дела
рук человеческих, теперь же очередь доходила до дела извечного, нерукотворного. Многие разинули рты, чтоб возроптать, но он даже не
заметил этого колебания, а только как бы удивился, зачем люди мешкают.
Район, который обнимал кругозор этого идиота, был очень узок; вне этого района можно было и болтать
руками, и громко говорить, и дышать, и даже ходить распоясавшись; он ничего не
замечал; внутри района — можно было только маршировать.
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И не думая и не
замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо,
руки и шею.