Неточные совпадения
Затем над одним из них разразилась политическая невзгода, и, по обычаям
того времени, за одного явились в ответ все: одни из Протозановых казнены, другие — биты и разосланы в разные
места.
— Этот человек истинный друг мне, — и тотчас же велела конторщику ехать засвидетельствовать отпускную и потом положить ее опять в
то же самое
место, где ее оставил Патрикей, и никогда ему об этом не сказывать. Все это так и было исполнено.
Бабушка и для архиерейского служения не переменила своего
места в церкви: она стояла слева за клиросом, с ней же рядом оставалась и maman, а сзади, у ее плеча, помещался приехавший на это торжество дядя, князь Яков Львович, бывший тогда уже губернским предводителем. Нас же, маленьких детей,
то есть меня с сестрою Nathalie и братьев Аркадия и Валерия, бабушка велела вывесть вперед, чтобы мы видели «церемонию».
Кто жил поближе к Протозанову,
тот удостоивался получать решительный ответ поскорее; а кто был из
мест более отдаленных,
тому приходилось ожидать подольше.
А между
тем, пока проситель гостил у бабушки и развлекался чем мог по своему вкусу и выбору, на
место его жительства, соблюдая строгое инкогнито тщательнее всякого путешествующего принца, отправлялся на конторской лошади один из «выборных», всегда расторопный, умный и честный мужик, который и собирал о просителе самые обстоятельные сведения и, не тратя времени, возвращался с докладом к княгине.
В доме такой был обычай, что Марья Николаевна, в качестве друга княгини, всегда должна была присутствовать в числе гостей и к
тому же непременно занимать одно из ближайших к хозяйке
мест.
Разъяснения всех этих негодований и пророчеств впереди; их
место далеко в хронике событий, которые я должна записать на память измельчавшим и едва ли самих себя не позабывшим потомкам древнего и доброго рода нашего. Сделав несколько несвоевременный скачок вперед, я снова возвращаюсь «во время уно», к событию, которым завершился период тихого вдовьего житья княгини с маленькими детьми в селе Протозанове и одновременно с
тем открылась новая фаза течения моего светила среди окружавших его туч и туманов.
Из
того, что конфектного сервиза было вынуто пятнадцать
мест, ясно было, что, кроме графа, губернатора и самой хозяйки, за стол сядут еще двенадцать человек; но это тоже не были гости отборные, нарочно к этому случаю призванные, а так, обыкновенные люди, из соседей, которые к этому дню подъехали и остались обедать.
Можно положительно сказать, что если б и в монастырях тоже не оказывалось каких-нибудь угнетенных людей, за которых Доримедонт Васильич считал своею непременною обязанностью вступаться и через это со всеми ссорился,
то его ни одна обитель не согласилась бы уступить другой, но так как заступничества и неизбежно сопряженные с ними ссоры были его неразлучными сопутниками,
то он частенько переменял
места и наконец, заехав бог весть как далеко, попал в обитель, имевшую большой архив древних рукописей, которые ему и поручили разобрать и привесть в порядок.
Но это еще было не все,
то был сюрприз для глаз, а был еще сюрприз и для слуха. Рогожину стало сдаваться, что невдалеке за его теменем что-то рокочет, как будто кто по одному
месту ездит и подталкивает.
— Я бы счастлив был, но только не в
том месте родился.
Все сунулись к окнам, разумеется все, кроме княгини; бабушка, конечно, не тронулась; она сидела в углу дивана за круглым столом и удержала при себе Марью Николаевну. Любопытство княгини ограничивалось только
тем, что она со своего
места спросила глядевших в окно...
Требование было и небольшое, но в
то же время и не совсем легкое; но граф услужил княгине, он достал ей такого француза, который превзошел все ее ожидания. Этот утешительный человек был французский гражданин monsieur Gigot, [Господин Жиго (франц.)] которому здесь надо дать маленькое
место. Ne le renvoyez раз, je vous prie! [Не отсылайте его, я вас прошу (франц.)] Он тут нужен.
Сведения, полученные бабушкою о Червеве от Патрикея, заключались в
том, что Мефодий Мироныч был профессором в семинарии, но «чем-то проштрафился» и, выйдя в отставку, насилу добыл себе
место в частном училище в их городе.
О заутрени он приходил туда, спрашивал у сына уроки, изъяснял ему, чего
тот не понимал, потом в этот раз обедал посытнее кушаньем, которое приготовляла жена, и о вечерни опять с
тем же посошком уходил в уездный городишко к
месту своего служения: в понедельник на заре, когда сторож открывал дверь, чтобы выметать классы, Червев уже ждал его, сидя на порожке.
Княгиня, во-первых, по словам Ольги Федотовны, долго стояла на
том самом
месте, на котором перекрестила дочь и отдала ей складень. Во все это время она была как в столбняке: она не сводила глаз с двери и не слыхала, как Ольга Федотовна два раза предлагала ей раздеваться.
Бабушка поняла, что эти дамы, при участии которых подносится подарок, тоже здесь для ширм, для
того, чтобы всем этим многолюдством защититься от бабушкиной резкости. Княгине это даже стало смешно, и бродившие у нее по лицу розовые пятна перестали двигаться и стали на
месте. Теперь она сходилась лицом к лицу с этой женщиной, которая нанесла ей такой нестерпимый удар.
«Совсем не
то время теперь и не
то место, чтобы еще здесь распутывать его глупости», — размышляла княгиня, которой вдруг пришло в голову, что «аракчеевцы», ища повсюду особых случаев,
того и гляди рады будут этому вздору и навлекут на бедного дворянина небывалое обвинение, что он-де не только пашквилянт на благородное сословие, но еще и пашквили его имеют дурное влияние: могут служить к подрыву помещичьей власти над крепостными людьми.
Провожавшие стояли еще на крыльце, a Gigot на
том месте, где перед ним лежал разбитый пузырек и пролившееся лекарство.
Чем ближе подъезжала княгиня к своим
местам,
тем она чувствовала себя счастливее, и перед самым Курском, откуда бабушка надеялась захватить Червева, она находилась в превосходном настроении; но тут встретилось обстоятельство, которое вдруг смутило ее самым непредвиденным и неприятным образом. Въезжая на двор, где была последняя сдаточная перепряжка, бабушка была неожиданно приветствована здесь Рогожиным, который вдруг наскакал сюда на своих одрах из-за ближайшего перелеска.
Он снесся, с кем нужно было, в Петербурге и, получив уведомление, что государь удостоит чести принять от дворян бал в их дворянском собрании, считал это дело налаженным как нельзя лучше и хлопотал только о
том, чтобы бал был достоин
места, где дается, и высокого гостя, в честь которого он готовится.
— Они мне этим напоминают
того израильтянина, который накликал беду на Моисея за
то, что
тот заступился за их собрата. Ничего, они, как и
те, должны будут сорок лет путаться на одном
месте, прежде чем дети их будут пригодны для земли обетованной.
На этом основании Софье Сергеевне в деревне не с кем было жить, и она здесь не жила, а если изредка и гащивала дома,
то велась только с
теми, кого знала в других
местах.
С
тех пор как она вышла замуж за Якова Львовича, который имел за собою двадцать восемь поколений, восходящих до Рюрика, но
тем не менее вел себя, по ее мнению, вульгарно и не только знался с людьми, способными «ссориться и мириться», но и сам иным благоволил, с другими не ладил, не разбирая их положения, и не ладил бог весть из-за чего, по побуждениям, которых Наталья Ярославовна не только не могла понять, но даже не допускала, чтобы что-нибудь подобное могло иметь в жизни
место и значение.
Сам же он во все это время по-прежнему был занят общественным служением в
тех мирных пределах, в которых оно ему было доступно как опекуну и дворянину с веским шаром на выборах, где он многим казался смешным серьезностью, с которою относился к избранию людей на самые маленькие и, по всеобщему понятию, ничтожные
места.