Неточные совпадения
К разным бедным людям ездил и их у себя принимал, а к
тем не ездил; это
для них, может быть, ничего и не значило, а только он не ездил и так и в отставку вышел и в деревню удалился; так и умер, а всегда говорил: «
для того,
чтобы другие тебя уважали, прежде сам в себе человека уважай», и он в себе человека уважал, как немногие уважают.
Против деда и жены его, взысканных всеми милостями рока, поднималась мелкая зависть, которая зорко следила за понижением уровня их значения и, наконец, дождалась времени, вполне благоприятного
для того,
чтобы с ними переведаться.
Сами мы все жили в трех комнатках, а
для князя она все хотела,
чтобы весь дом в параде был, и дума ее сиятельства была такая, что если его еще будет преследовать несчастие,
то чтоб он нашел какой-нибудь способ объясниться с главнокомандующим или государю бы все от чистого сердца объяснил и вышел в отставку.
С этих-то пор Ольга Федотовна начала «садиться при княгине», сначала только
для того,
чтобы прогонять вместе с нею сон, следя за неустанным движением «тирана жизни», а потом и в некоторых других случаях, когда княгиня предпочитала иметь пред собою Ольгу Федотовну более в качестве друга сердца, чем в качестве слуги.
Средства бедной девушки стали скудны и недостаточны
для того,
чтобы поддерживать братьев, которые, переходя в высшие классы, требовали относительно больших расходов.
Что Марья Николаевна никогда не жаловалась на свою долю, это было в порядке вещей: она шла замуж совсем не
для того,
чтобы быть счастливой, а
для того,
чтобы сохранить кусок хлеба отцу и дать братьям средства окончить курс, но было несколько удивительно, что и муж ее не роптал на судьбу свою…
Бабушка и
для архиерейского служения не переменила своего места в церкви: она стояла слева за клиросом, с ней же рядом оставалась и maman, а сзади, у ее плеча, помещался приехавший на это торжество дядя, князь Яков Львович, бывший тогда уже губернским предводителем. Нас же, маленьких детей,
то есть меня с сестрою Nathalie и братьев Аркадия и Валерия, бабушка велела вывесть вперед,
чтобы мы видели «церемонию».
Таков конец этого позднего эпизода, введенного мною здесь, может быть, не совсем кстати, но я считала его тут необходимым
для того,
чтобы закончить фигуру Ольги Федотовны, после которой перехожу к изображению другого важного лица придворного штата княгини — Патрикея.
Но это все придет в свое время, а теперь я упоминаю об этом Николае Патрикеиче
для того,
чтобы рассказать оригинальный и смешной случай, сопровождавший выход его в благородные, причем Патрикей «оказал дикость», характеризующую его лучше всякого пространного описания.
Ни один обстоятельный человек никогда не соглашался положиться легкомысленно на такой рассказ, сочиненный, очевидно,
для того,
чтобы только людям глаза отвести.
— Говорю так потому, что так думаю, а думаю так потому, что на свою русскую природу надеюсь, ибо доброю ее почитаю и знаю, что русский человек никогда
того не захочет,
чтобы всех детей
для одного заделить.
Княгиня, считая графа случайным посетителем, всемерно решилась при нем себя сдерживать,
чтобы не нажить врага
для своей местности, и между
тем не сдержалась; Рогожин тоже сделал
то, чего совсем не ожидал: он хотел терзать предводителя и, отозванный бабушкой от этой работы, сорвал все зло на графе.
Бабушка, при всей своей проницательности, этого не замечала: она была так честна, что не могла подумать,
чтобы кому-нибудь могла прийти в голову сатанинская мысль вооружать дитя против матери. И из-за чего и
для чего все это делалось? Кажется, единственно из-за
того, что в нашем обществе всем тяжело переносить присутствие лица с умом ясным и с характером твердым и открытым.
Говоря об отношениях моей бабушки к обществу, я должна упомянуть еще об одном светском кружке, едва ли не самом обширном и самом
для нее неприятном: это были проживавшие в столице праздные люди, не имевшие никаких других задач кроме
того,
чтобы принадлежать к свету.
Старая же знать их, разумеется, не уважала и потихоньку отталкивала, но именно так потихоньку,
чтобы те все-таки лезли: это было нужно
для чванства.
Отношения Gigot к другим лицам бабушкиного штата были уже далеко не
те, что с Ольгою Федотовною: чинный Патрикей оказывал французу такое почтение, что Gigot даже принимал его за обиду и вообще не имел никакой надежды сколько-нибудь с Патрикеем сблизиться, и притом же он совершенно не понимал Патрикея, и все, что этот княжедворец воздавал Gigot, «
для того,
чтобы ему чести прибавить», сей последний истолковывал в обратную сторону.
Отступление от этих правил граф считал позволительным только в
том единственном случае, когда
для человека возникают новые обязательства к существам, с которыми он должен искать полного единения,
для которых человек обязан «оставить отца и мать». Такое существо, разумеется, жена. Высоко ставя принцип семейный, граф говорил, что он считает в высшей степени вредным,
чтобы члены одной и
той же семьи держались разных религиозных взглядов и принадлежали к разным церквам.
Бабушка поняла, что эти дамы, при участии которых подносится подарок, тоже здесь
для ширм,
для того,
чтобы всем этим многолюдством защититься от бабушкиной резкости. Княгине это даже стало смешно, и бродившие у нее по лицу розовые пятна перестали двигаться и стали на месте. Теперь она сходилась лицом к лицу с этой женщиной, которая нанесла ей такой нестерпимый удар.
Кроме
того, княгиня посягнула
для «нелюбимой дочери» на свою собственную часть:
чтобы соединить выделяемые ей поля, бабушка решила просить собственного выдела, с
тем чтоб при новой нарезке соединить интервалы дочерних полей на счет своей вдовьей части.
За дорогу бабушка имела время все это сообразить и сосчитать и, совсем на этот счет успокоясь, была весела как прежде: она шутила с детьми и с Gigot, который сидел тут же в карете на передней лавочке; делала Патрикею замечания о езде, о всходах озими и
тому подобном; сходила пешком на крутых спусках и, как «
для моциона», так и «
чтобы лошадей пожалеть», пешком же поднималась на горы, причем обыкновенно задавала французу и детям задачу: кто лучше сумеет взойти и не умориться.
Европа произвела на него нехорошее впечатление: он находил, что там «мещанство кишит везде, кроме разве одной Англии»; но и Англия
для него не годилась, во-первых, потому, что он не знал английского языка, а учиться не хотел, ибо находил, что это поздно и напрасно, так как против этого вооружилась сама природа, даровавшая Якову Львовичу миниатюрный ротик с пухленькими губками сердечком, благодаря чему он постоянно говорил немножко присюсёкивая и не мог «сделать рот квадратом», что, по его мнению, было решительно необходимо
для того,
чтобы говорить по-английски.
По всему этому, отпуская семью в Европу «к мещанам», он сам стоически держался родного края, служа обществу. Он был сначала выбран дворянством в посредники полюбовного размежевания и прославился своею полезнейшею деятельностью. Люди, которые испокон века вели между собою мелкие и непримиримые вражды и при прежних посредниках выходили на межи только
для того,
чтобы посчитаться при сторонних людях, застыдились дяди и стали смолкать перед его энергическими словами...
Но из этого, однако, не следовало,
чтобы дядя Яков Львович, при таком взгляде на образование и при живом сознании его необходимости и значения
для худающего рода, принял надлежащие меры к
тому,
чтобы дать наилучшее образование собственным своим детям.
Все живущее вне этой избранной сферы никаким образом ни на минуту не занимало головы Александры Ярославовны; весь этот не свет, в ее понятиях, существовал только
для того,
чтобы свет оттуда мог каким-то неизвестным ей, но, конечно, совершенно законным образом взимать деньги на свой прожиток.
Неточные совпадения
Приготовь поскорее комнату
для важного гостя,
ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину,
чтобы прислал самого лучшего, а не
то я перерою весь его погреб.
Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только на две минуты захожу в департамент, с
тем только,
чтобы сказать: «Это вот так, это вот так!» А там уж чиновник
для письма, этакая крыса, пером только — тр, тр… пошел писать.
Опасность предстояла серьезная, ибо
для того,
чтобы усмирять убогих людей, необходимо иметь гораздо больший запас храбрости, нежели
для того,
чтобы палить в людей, не имеющих изъянов.
На это отвечу: цель издания законов двоякая: одни издаются
для вящего народов и стран устроения, другие —
для того,
чтобы законодатели не коснели в праздности…"
— Валом валит солдат! — говорили глуповцы, и казалось им, что это люди какие-то особенные, что они самой природой созданы
для того, чтоб ходить без конца, ходить по всем направлениям. Что они спускаются с одной плоской возвышенности
для того,
чтобы лезть на другую плоскую возвышенность, переходят через один мост
для того,
чтобы перейти вслед за
тем через другой мост. И еще мост, и еще плоская возвышенность, и еще, и еще…