Неточные совпадения
— Может быть. Но всё-таки мне дико, так же, как мне дико теперь
то, что мы, деревенские жители, стараемся поскорее наесться,
чтобы быть в состоянии делать свое дело, а мы с тобой стараемся как можно дольше не наесться и
для этого едим устрицы….
Но в
ту минуту, когда она выговаривала эти слова, она чувствовала, что они несправедливы; она не только сомневалась в себе, она чувствовала волнение при мысли о Вронском и уезжала скорее, чем хотела, только
для того,
чтобы больше не встречаться с ним.
Она знала это так же верно, как если б он сказал ей, что он тут
для того,
чтобы быть там, где она.
— Зачем я еду? — повторил он, глядя ей прямо в глаза. — Вы знаете, я еду
для того,
чтобы быть там, где вы, — сказал он, — я не могу иначе.
Чем дальше он ехал,
тем веселее ему становилось, и хозяйственные планы один лучше другого представлялись ему: обсадить все поля лозинами по полуденным линиям, так
чтобы не залеживался снег под ними; перерезать на шесть полей навозных и три запасных с травосеянием, выстроить скотный двор на дальнем конце поля и вырыть пруд, а
для удобрения устроить переносные загороды
для скота.
Он подъехал к беседкам в самое выгодное время
для того,
чтобы не обратить на себя ничьего внимания.
Как убившийся ребенок, прыгая, приводит в движенье свои мускулы,
чтобы заглушить боль, так
для Алексея Александровича было необходимо умственное движение,
чтобы заглушить
те мысли о жене, которые в ее присутствии и в присутствии Вронского и при постоянном повторении его имени требовали к себе внимания.
Но в семье она — и не
для того только,
чтобы показывать пример, а от всей души — строго исполняла все церковные требования, и
то, что дети около года не были у причастия, очень беспокоило ее, и, с полным одобрением и сочувствием Матрены Филимоновны, она решила совершить это теперь, летом.
Прежде она одевалась
для себя,
чтобы быть красивой и нравиться; потом, чем больше она старелась,
тем неприятнее ей становилось одеваться; она видела, как она подурнела.
И Левин,
чтобы только отвлечь разговор, изложил Дарье Александровне теорию молочного хозяйства, состоящую в
том, что корова есть только машина
для переработки корма в молоко, и т. д.
А в душе Алексея Александровича, несмотря на полное теперь, как ему казалось, презрительное равнодушие к жене, оставалось в отношении к ней одно чувство — нежелание
того, чтоб она беспрепятственно могла соединиться с Вронским,
чтобы преступление ее было
для нее выгодно.
Теперь Алексей Александрович намерен был требовать: во-первых,
чтобы составлена была новая комиссия, которой поручено бы было исследовать на месте состояние инородцев; во-вторых, если окажется, что положение инородцев действительно таково, каким оно является из имеющихся в руках комитета официальных данных,
то чтобы была назначена еще другая новая ученая комиссия
для исследования причин этого безотрадного положения инородцев с точек зрения: а) политической, б) административной, в) экономической, г) этнографической, д) материальной и е) религиозной; в-третьих,
чтобы были затребованы от враждебного министерства сведения о
тех мерах, которые были в последнее десятилетие приняты этим министерством
для предотвращения
тех невыгодных условий, в которых ныне находятся инородцы, и в-четвертых, наконец,
чтобы было потребовано от министерства объяснение о
том, почему оно, как видно из доставленных в комитет сведений за №№ 17015 и 18308, от 5 декабря 1863 года и 7 июня 1864, действовало прямо противоположно смыслу коренного и органического закона, т…, ст. 18, и примечание в статье 36.
Для того же,
чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить за границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё
то, что там сделано, — не
то, что нужно.
«Что как она не любит меня? Что как она выходит за меня только
для того,
чтобы выйти замуж? Что если она сама не знает
того, что делает? — спрашивал он себя. — Она может опомниться и, только выйдя замуж, поймет, что не любит и не могла любить меня». И странные, самые дурные мысли о ней стали приходить ему. Он ревновал ее к Вронскому, как год
тому назад, как будто этот вечер, когда он видел ее с Вронским, был вчера. Он подозревал, что она не всё сказала ему.
Он знал, что надо было много внимания и осторожности
для того,
чтобы, снимая покров, не повредить самого произведения, и
для того,
чтобы снять все покровы; но искусства писать, техники тут никакой не было.
— Во-первых, не качайся, пожалуйста, — сказал Алексей Александрович. — А во вторых, дорога не награда, а труд. И я желал бы,
чтобы ты понимал это. Вот если ты будешь трудиться, учиться
для того,
чтобы получить награду,
то труд тебе покажется тяжел; но когда ты трудишься (говорил Алексей Александрович, вспоминая, как он поддерживал себя сознанием долга при скучном труде нынешнего утра, состоявшем в подписании ста восемнадцати бумаг), любя труд, ты в нем найдешь
для себя награду.
Ревность Левина еще дальше ушла. Уже он видел себя обманутым мужем, в котором нуждаются жена и любовник только
для того,
чтобы доставлять им удобства жизни и удовольствия… Но, несмотря на
то, он любезно и гостеприимно расспрашивал Васеньку об его охотах, ружье, сапогах и согласился ехать завтра.
Но она слишком была проста и невинна, чтоб уметь прекратить этот разговор, и даже
для того,
чтобы скрыть
то внешнее удовольствие, которое доставляло ей очевидное внимание этого молодого человека.
Самые разнообразные предположения
того, о чем он сбирается говорить с нею, промелькнули у нее в голове: «он станет просить меня переехать к ним гостить с детьми, и я должна буду отказать ему; или о
том,
чтобы я в Москве составила круг
для Анны… Или не о Васеньке ли Весловском и его отношениях к Анне? А может быть, о Кити, о
том, что он чувствует себя виноватым?» Она предвидела всё только неприятное, но не угадала
того, о чем он хотел говорить с ней.
Даже
для того,
чтобы просить Государя об усыновлении, необходим развод.
Это были
те самые доводы, которые Дарья Александровна приводила самой себе; но теперь она слушала и не понимала их. «Как быть виноватою пред существами не существующими?» думала она. И вдруг ей пришла мысль: могло ли быть в каком-нибудь случае лучше
для ее любимца Гриши, если б он никогда не существовал? И это ей показалось так дико, так странно, что она помотала головой,
чтобы рассеять эту путаницу кружащихся сумасшедших мыслей.
Вронский приехал на выборы и потому, что ему было скучно в деревне и нужно было заявить свои права на свободу пред Анной, и
для того, чтоб отплатить Свияжскому поддержкой на выборах за все его хлопоты
для Вронского на земских выборах, и более всего
для того,
чтобы строго исполнить все обязанности
того положения дворянина и землевладельца, которое он себе избрал.
― Ах, как же! Я теперь чувствую, как я мало образован. Мне
для воспитания детей даже нужно много освежить в памяти и просто выучиться. Потому что мало
того,
чтобы были учителя, нужно,
чтобы был наблюдатель, как в вашем хозяйстве нужны работники и надсмотрщик. Вот я читаю ― он показал грамматику Буслаева, лежавшую на пюпитре ― требуют от Миши, и это так трудно… Ну вот объясните мне. Здесь он говорит…
За чаем продолжался
тот же приятный, полный содержания разговор. Не только не было ни одной минуты,
чтобы надо было отыскивать предмет
для разговора, но, напротив, чувствовалось, что не успеваешь сказать
того, что хочешь, и охотно удерживаешься, слушая, что говорит другой. И всё, что ни говорили, не только она сама, но Воркуев, Степан Аркадьич, — всё получало, как казалось Левину, благодаря ее вниманию и замечаниям, особенное значение.
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в отношении ко всем молодым мужчинам) целый вечер делала всё возможное
для того,
чтобы возбудить в Левине чувство любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно в отношении к женатому честному человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в них
то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только он вышел из комнаты, она перестала думать о нем.
— Ну, скажи, что я должен делать,
чтобы ты была покойна? Я всё готов сделать
для того,
чтобы ты была счастлива, — говорил он, тронутый ее отчаянием, — чего же я не сделаю, чтоб избавить тебя от горя какого-то, как теперь, Анна! — сказал он.
— Я в этом отношении не
то что равнодушен, но в ожидании, — сказал Степан Аркадьич с своею самою смягчающею улыбкой. — Я не думаю,
чтобы для меня наступило время этих вопросов.
— Уважение выдумали
для того,
чтобы скрывать пустое место, где должна быть любовь. А если ты больше не любишь меня,
то лучше и честнее это сказать.
Только
для того,
чтобы скрыть, что мы все ненавидим друг друга, как эти извозчики, которые так злобно бранятся.
Муж спросил: позволит ли она курить, очевидно не
для того,
чтобы курить, но
чтобы заговорить с нею.
Они говорили, притворяясь, глупости, только
для того,
чтобы она слышала.
— Я, как человек, — сказал Вронский, —
тем хорош, что жизнь
для меня ничего не стоит. А что физической энергии во мне довольно,
чтобы врубиться в каре и смять или лечь, — это я знаю. Я рад
тому, что есть за что отдать мою жизнь, которая мне не
то что не нужна, но постыла. Кому-нибудь пригодится. — И он сделал нетерпеливое движение скулой от неперестающей, ноющей боли зуба, мешавшей ему даже говорить с
тем выражением, с которым он хотел.
И каждое не только не нарушало этого, но было необходимо
для того,
чтобы совершалось
то главное, постоянно проявляющееся на земле чудо, состоящее в
том,
чтобы возможно было каждому вместе с миллионами разнообразнейших людей, мудрецов и юродивых, детей и стариков — со всеми, с мужиком, с Львовым, с Кити, с нищими и царями, понимать несомненно одно и
то же и слагать
ту жизнь души,
для которой одной стоит жить и которую одну мы ценим.
Теперь с ним не было
того, что бывало при прежних придумываемых успокоениях, когда надо было восстановить весь ход мысли
для того,
чтобы найти чувство.