Неточные совпадения
В церковь его паникадил был заказан, в село бедным деньги посланы, да и еще слепому тому злому в особину на его долю десять рублей накинуто, чтобы добрей был, а Грайворону тут
дома мало чуть не однодворцем посадили: дали ему и избу со светелкой, и корову, и овец с бараном, и свинью, и месячину, а водка ему всякий
день из конторы в бутылке отпускалась, потому что на весь месяц нельзя было давать: всю сразу выпивал.
Со вдовством бабушки отношения их с Ольгой Федотовной сделались еще короче, так как с этих пор бабушка все свое время проводила безвыездно
дома. Ольга Федотовна имела светлую и уютную комнату между спальнею княгини Варвары Никаноровны и детскою, двери между которыми всегда, и
днем и ночью, были открыты, так что бабушка, сидя за рабочим столиком в своей спальне, могла видеть и слышать все, что делается в детской, и свободно переговариваться с Ольгой Федотовной.
Дело шло прекрасно, и скоро в
доме застучал другой станок, за которым в качестве ученицы села младшая сестра.
По независимым и оригинальным понятиям бабушки, губернатор был «старший приказный в губернии», и приказным до него было и
дело, а ей никакого: вежлив он к ней и хорош для других, она его примет в
дом, а нет, так она его и знать не хочет.
Но гостей надо было принять, и
день их приезда настал:
день этот был погожий и светлый;
дом княгини сиял, по обыкновению, полной чашей, и в нем ни на волос не было заметно движение сверх обыкновенного; только к столу было что нужно прибавлено, да Патрикей, сходив утром в каменную палатку, достал оттуда две большие серебряные передачи, круглое золоченое блюдо с чернью под желе, поднос с кариденами (queridons) да пятнадцать мест конфектного сервиза.
К концу года, гляжу, ко мне и возвращается: «
Дома, говорит,
день пробыл и жене гостинец отдал, а жить мне у себя нельзя: полиция ищет, под суд берут».
Одним словом, попасть к этому человеку было нелегко; но чем труднее Хлопову было проникнуть в
дом князя, тем он упорнее этого добивался и, наконец, схватился за один случай, который ему показался благоприятным. Князь был очень озабочен каким-то общественным
делом, представлявшим почему-то неодолимые трудности. Хлопов нашел средство принести этому
делу пользу и, встретив где-то князя Г., сообщил ему свой план и просил позволения приехать к нему в
дом, с тем чтобы развить ему свою мысль подробнее.
Другое
дело воспитатели, которых надо было принять в
дом: тут обнаруживалась чрезвычайная осмотрительность, с которою, по-видимому, очень трудно было согласить выбор Gigot.
Этим взрывом княгиня облегчила свою обиду и весь остальной
день просидела в гораздо более спокойном состоянии, а вечером в
доме произошла история, которая ее даже заставила рассмеяться:
дело в том, что Gigot имел неосторожность рассказать о своем проступке Рогожину, а тот начал делать ему внушения, окончившиеся тем, что они подрались.
Однако тем
дело не кончилось. Доримедонт Васильич, убедясь, что «с бараньей ляжки» взыскивать нечего, считал себя призванным отметить графине Антониде и графу, и он привел это в исполнение. Первой он написал «памфлет» и принудил того же Gigot доставить этот памфлет в запечатанном конверте самой графине. Он это поставил французу необходимым условием для его целости, без чего грозился в удобное время отдуть его, когда княгини не будет
дома.
И действительно, граф к вечеру мог уже переехать в карете к себе, а через два
дня был на ногах по-прежнему молодцом и уже не застал Рогожина в
доме тещи. Дон-Кихот был выслан из Петербурга в тот же
день, как он уронил графа, потянув из-под его ног ковер. Княгиня наскоро призвала его и сказала...
Она в этот
день встала утром очень рано: хотя по ее глазам и покрасневшему носику видно было, что она не спала целую ночь и все плакала, но она умылась холодной водицей и тотчас же спозаранков начала бодро ходить по
дому и со всеми прощаться и всем наказывать от себя поклон Рогожину, Марье Николаевне и многим другим лицам домашнего круга.
Бабушка после этого только скорее заспешила
разделом, о котором нечего много рассказать: он был сделан с тем же благородством, как и выдел княжны Анастасии: моему отцу достались Ретяжи, в которых он уже и жил до
раздела, дяде Якову Конубрь, а бабушка оставалась в Протозанове, от которого она хотя и отказывалась, предоставя детям по жребию
делить деревни, в которых были господские
дома, но и дядя и отец слышать об этом не хотели и просили мать почтить их позволением оставить в ее владении Протозаново, к которому она привыкла.
Нет, Яков Львович хотел представить это
дело в дворянском
доме и не от своего одного лица, а от всего сословия, которое избрало его своим представителем.
Неточные совпадения
Квартальный. Прохоров в частном
доме, да только к
делу не может быть употреблен.
А
день сегодня праздничный, // Куда пропал народ?..» // Идут селом — на улице // Одни ребята малые, // В
домах — старухи старые, // А то и вовсе заперты // Калитки на замок.
В канаве бабы ссорятся, // Одна кричит: «Домой идти // Тошнее, чем на каторгу!» // Другая: — Врешь, в моем
дому // Похуже твоего! // Мне старший зять ребро сломал, // Середний зять клубок украл, // Клубок плевок, да
дело в том — // Полтинник был замотан в нем, // А младший зять все нож берет, // Того гляди убьет, убьет!..
Краса и гордость русская, // Белели церкви Божии // По горкам, по холмам, // И с ними в славе спорили // Дворянские
дома. //
Дома с оранжереями, // С китайскими беседками // И с английскими парками; // На каждом флаг играл, // Играл-манил приветливо, // Гостеприимство русское // И ласку обещал. // Французу не привидится // Во сне, какие праздники, // Не
день, не два — по месяцу // Мы задавали тут. // Свои индейки жирные, // Свои наливки сочные, // Свои актеры, музыка, // Прислуги — целый полк!
Идем по
делу важному: // У нас забота есть, // Такая ли заботушка, // Что из
домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила от еды.