Неточные совпадения
Наученный посредством своих московских столкновений, что
в среде так называвшихся тогда «постепеновцев» гораздо более уважают те правила жизни,
в которых вырос и которые привык уважать сам Бенни, он не стал даже искать
работы у литераторов-нетерпеливцев и примкнул сначала
на некоторое время к
редакции «Русского инвалида», которою тогда заведовали
на арендном праве полковник Писаревский и Вл. Н. Леонтьев.
Неточные совпадения
Редакция сатирического и юмористического журнала «Зритель» помещалась
на Тверском бульваре
в доме Фальковской, где-то
на третьем этаже. Тут же была и цинкография
В.
В. Давыдова.
В.
В. Давыдов был всегда весь замазанный, закоптелый, высокий и стройный,
в синей нанковой, выгоревшей от кислоты блузе, с черными от
работы руками, — похожий
на коммунара с парижских баррикад 1871 года. По духу он и действительно был таким.
Накануне народного праздника вечером, усталый от дневной корреспондентской
работы, я прямо из
редакции «Русских ведомостей» решил поехать
в скаковой павильон
на Ходынку и осмотреть оттуда картину поля, куда с полудня шел уже народ.
Увлеченный кипучей газетной обязательной
работой, я, несмотря
на долголетнюю дружбу с
В.А. Гольцевым и
В.М. Лавровым, поместил
в «Русской мысли» только несколько стихотворений, да и то по просьбе
редакции, «Гоголевщину»,
в которой описал мою поездку
в Полтавщину
в 1900 году перед Гоголевскими празднествами.
В разгар этой
работы истек, наконец, срок моего ожидания ответа «толстой»
редакции. Отправился я туда с замирающим сердцем. До некоторой степени все было поставлено
на карту.
В своем роде «быть или не быть»…
В редакции «толстого» журнала происходил прием, и мне пришлось иметь дело с самим редактором. Это был худенький подвижный старичок с необыкновенно живыми глазами. Про него ходила нехорошая молва, как о человеке, который держит сотрудников
в ежовых рукавицах. Но меня он принял очень любезно.
Воспользовавшись фабулой одного уголовного происшествия, я приступил к
работе. Пепко опять пропадал, и я работал
на свободе. Через три дня рукопись была готова, и я ее понес
в указанный Фреем маленький еженедельный журнальчик.
Редакция помещалась
на Невском,
в пятом этаже. Рукописи принимал какой-то ветхозаветный старец, очень подержаный и забитый. Помещение
редакции тоже было скромное и какое-то унылое.