Неточные совпадения
Вся
она была в
мать и характером в
нее пошла, только еще, кажется, была безответнее.
Сделалось это дело; привез Костик молодую жену от венца в барской бричке и стал жить с
нею в том чуланчике, где
мать с сестрою жили.
Одевали
ее к венцу, песни пели, косу девичью расчесывая под честной венец; благословляли образами сначала
мать с Костиком, потом барин с барыней;
она никому ни словечка не промолвила, даже плачущую Машу молча поцеловала и поставила
ее на пол.
У Маши вырвали палку и заставили просить у Григория прощения. Ребенок стоял перед Григорьем и ни за что не хотел сказать: прости меня.
Мать ударила Машу рукою, сказала, что высечет
ее розгою, поставила в угол и загородила
ее тяжелым креслом.
Прощение только допускалось в незначительных случаях, и то ребенок, приговоренный отцом или
матерью к телесному наказанию розгами без счета, должен был валяться в ногах, просить пощады, а потом нюхать розгу и при всех
ее целовать.
Сидят обе рядком в темной избе и плачут. Только Настя не рыдала, как
мать, а плакала тихо, без звука, покойно плакала.
Она словно прислушивалась к старческим всхлипываниям
матери и о чем-то размышляла.
Настю очень огорчила эта сцена. Это был первый
ее шаг из дома Крылушкина, где
она мирно и спокойно прожила около семи месяцев. Всю дорогу
она была встревожена тем, что не привезет умирающей
матери любимого
ее сына, Петрушу.
Проводили мужики лошадей, таким образом, мимо самой Настиной пуньки, и все
ей было слышно, и как мужики, едучи верхами, разговаривают, и как кони топают своими некованными копытами, и как жеребятки ржут звонкими голосами, догоняя своих
матерей.
— Не то, девушка, что не любит. Може, и любит, да нравная
она такая. Вередует — и не знает, чего вередует. Сызмальства мать-то с отцом как собаки жили, ну и
она так норовит. А он парень открытый, душевный, нетерпячий, — вот у них и идет.
Она и сама, лютуя, мучится и его совсем и замаяла и от себя отворотила. А чтоб обернуться этак к нему всем сердцем, этого у
нее в нраве нет: суровая уж такая, неласковая, неприветливая.
Нагнала Настя мальчика, остановила лошадь — и посадила ребенка в телегу. Дитя
ей показалось будто знакомым.
Мать, услышав, что ребенок перестал плакать, оглянулась. Настя узнала в
ней Степанову жену.
Настя как стояла, так и онемела. Поздоровался Гришка с отцом, с
матерью, поздоровался и с женою; а
она ему ни слова.
Часовенка, где ставили мертвых, была маленькая, деревянная. Выстроена
она была на черном дворе и окрашена серою краской. Со двора острожного
ее было совсем не видно. Убранство часовни состояло из довольно большого образа Знамения божией
матери, голубого деревянного креста, покрытого белым ручником, да двух длинных скамеек, на которых ставили гробы. Теперь одна из этих скамеек была пуста, а на другой лежал Настин ребенок.
Сюда! за мной! скорей! скорей! // Свечей побольше, фонарей! // Где домовые? Ба! знакомые всё лица! // Дочь, Софья Павловна! страмница! // Бесстыдница! где! с кем! Ни дать ни взять она, // Как
мать ее, покойница жена. // Бывало, я с дражайшей половиной // Чуть врознь — уж где-нибудь с мужчиной! // Побойся бога, как? чем он тебя прельстил? // Сама его безумным называла! // Нет! глупость на меня и слепота напала! // Всё это заговор, и в заговоре был // Он сам, и гости все. За что я так наказан!..
Одинцова произнесла весь этот маленький спич [Спич (англ.) — речь, обычно застольная, по поводу какого-либо торжества.] с особенною отчетливостью, словно она наизусть его выучила; потом она обратилась к Аркадию. Оказалось, что
мать ее знавала Аркадиеву мать и была даже поверенною ее любви к Николаю Петровичу. Аркадий с жаром заговорил о покойнице; а Базаров между тем принялся рассматривать альбомы. «Какой я смирненький стал», — думал он про себя.
Неточные совпадения
Дорога многолюдная // Что позже — безобразнее: // Все чаще попадаются // Избитые, ползущие, // Лежащие пластом. // Без ругани, как водится, // Словечко не промолвится, // Шальная, непотребная, // Слышней всего
она! // У кабаков смятение, // Подводы перепутались, // Испуганные лошади // Без седоков бегут; // Тут плачут дети малые. // Тоскуют жены,
матери: // Легко ли из питейного // Дозваться мужиков?..
Как в ноги губернаторше // Я пала, как заплакала, // Как стала говорить, // Сказалась усталь долгая, // Истома непомерная, // Упередилось времечко — // Пришла моя пора! // Спасибо губернаторше, // Елене Александровне, // Я столько благодарна
ей, // Как
матери родной! // Сама крестила мальчика // И имя Лиодорушка — // Младенцу избрала…
Пишут ко мне, что, по смерти
ее матери, какая-то дальняя родня увезла
ее в свои деревни.
Правдин (Митрофану). Негодница! Тебе ли грубить
матери? К тебе
ее безумная любовь и довела
ее всего больше до несчастья.
Стародум(в сторону). Вот черты лица
ее матери. Вот моя Софья.