Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой,
хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям.
Неточные совпадения
Когда я ему заметил, что он мог
бы побеспокоиться в пользу
хотя моего чемодана, за которым я вовсе не желал лазить в эту бездну, он отвечал мне: «И, барин!
С первого взгляда на лицо его я
бы не дал ему более двадцати трех лет,
хотя после я готов был дать ему тридцать.
Ботинки couleur puce [красновато-бурого цвета (фр.).] стягивали у щиколотки ее сухощавую ножку так мило, что даже не посвященный в таинства красоты непременно
бы ахнул,
хотя от удивления.
— Нет еще; я говорил раза два с княжной, не более, но знаешь, как-то напрашиваться в дом неловко,
хотя здесь это и водится… Другое дело, если
бы я носил эполеты…
— Да я вовсе не имею претензии ей нравиться: я просто
хочу познакомиться с приятным домом, и было
бы очень смешно, если б я имел какие-нибудь надежды… Вот вы, например, другое дело! — вы, победители петербургские: только посмотрите, так женщины тают… А знаешь ли, Печорин, что княжна о тебе говорила?
Весело!.. Да, я уже прошел тот период жизни душевной, когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого-нибудь, — теперь я только
хочу быть любимым, и то очень немногими; даже мне кажется, одной постоянной привязанности мне было
бы довольно: жалкая привычка сердца!..
Я часто себя спрашиваю, зачем я так упорно добиваюсь любви молоденькой девочки, которую обольстить я не
хочу и на которой никогда не женюсь? К чему это женское кокетство? Вера меня любит больше, чем княжна Мери будет любить когда-нибудь; если б она мне казалась непобедимой красавицей, то, может быть, я
бы завлекся трудностью предприятия…
— Я думаю то же, — сказал Грушницкий. — Он любит отшучиваться. Я раз ему таких вещей наговорил, что другой
бы меня изрубил на месте, а Печорин все обратил в смешную сторону. Я, разумеется, его не вызвал, потому что это было его дело; да не
хотел и связываться…
— Неужели у вас нет друзей, которым
бы вы
хотели послать свое последнее прости?..
Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я
хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось
бы к лучшему; но самолюбие и слабость характера должны были торжествовать… Я
хотел дать себе полное право не щадить его, если
бы судьба меня помиловала. Кто не заключал таких условий с своею совестью?
Я до сих пор стараюсь объяснить себе, какого рода чувство кипело тогда в груди моей: то было и досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с такою уверенностью, с такой спокойной дерзостью на меня глядящий, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности,
хотел меня убить как собаку, ибо раненный в ногу немного сильнее, я
бы непременно свалился с утеса.
Не доезжая слободки, я повернул направо по ущелью. Вид человека был
бы мне тягостен: я
хотел быть один. Бросив поводья и опустив голову на грудь, я ехал долго, наконец очутился в месте, мне вовсе не знакомом; я повернул коня назад и стал отыскивать дорогу; уж солнце садилось, когда я подъехал к Кисловодску, измученный, на измученной лошади.
Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что
бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно
хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно; ничей взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном.
— Итак, вы сами видите, — сказал я сколько мог твердым голосом и с принужденной усмешкою, — вы сами видите, что я не могу на вас жениться, если б вы даже этого теперь
хотели, то скоро
бы раскаялись.
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не думая о том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что в его душе живет Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо в его унижении иметь ту,
хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
Побужденный признательностью, он наговорил тут же столько благодарностей, что тот смешался, весь покраснел, производил головою отрицательный жест и наконец уже выразился, что это сущее ничего, что он, точно,
хотел бы доказать чем-нибудь сердечное влечение, магнетизм души, а умершие души в некотором роде совершенная дрянь.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё
бы только рыбки! Я не иначе
хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно
бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий. Вам тоже посоветовал
бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде
хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Анна Андреевна. Цветное!.. Право, говоришь — лишь
бы только наперекор. Оно тебе будет гораздо лучше, потому что я
хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.
Деньги
бы только были, а жизнь тонкая и политичная: кеятры, собаки тебе танцуют, и все что
хочешь.
Добчинский.То есть оно так только говорится, а он рожден мною так совершенно, как
бы и в браке, и все это, как следует, я завершил потом законными-с узами супружества-с. Так я, изволите видеть,
хочу, чтоб он теперь уже был совсем, то есть, законным моим сыном-с и назывался
бы так, как я: Добчинский-с.