Неточные совпадения
— Умерла; только долго мучилась, и мы уж с нею измучились порядком. Около десяти
часов вечера она пришла в себя; мы сидели у постели; только что она открыла глаза, начала звать Печорина. «Я здесь, подле тебя, моя джанечка (то
есть, по-нашему, душенька)», — отвечал он, взяв ее за руку. «Я умру!» — сказала она. Мы начали ее утешать, говорили, что лекарь обещал ее вылечить непременно; она покачала головкой и отвернулась к стене: ей не хотелось умирать!..
К утру бред прошел; с
час она лежала неподвижная, бледная и в такой слабости, что едва можно
было заметить, что она дышит; потом ей стало лучше, и она начала говорить, только как вы думаете, о чем?..
Он наскоро выхлебнул чашку, отказался от второй и ушел опять за ворота в каком-то беспокойстве: явно
было, что старика огорчало небрежение Печорина, и тем более, что он мне недавно говорил о своей с ним дружбе и еще
час тому назад
был уверен, что он прибежит, как только услышит его имя.
Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся. Скоро пришли нам объявить, что через
час тронется оказия; я велел закладывать. Штабс-капитан вошел в комнату в то время, когда я уже надевал шапку; он, казалось, не готовился к отъезду; у него
был какой-то принужденный, холодный вид.
Казак мой
был очень удивлен, когда, проснувшись, увидел меня совсем одетого; я ему, однако ж, не сказал причины. Полюбовавшись несколько времени из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом, на вершине коего белеется маячная башня, я отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта о
часе моего отъезда в Геленджик.
Так прошло около
часа, может
быть, и более…
Часа через два, когда все на пристани умолкло, я разбудил своего казака. «Если я выстрелю из пистолета, — сказал я ему, — то беги на берег». Он выпучил глаза и машинально отвечал: «Слушаю, ваше благородие». Я заткнул за пояс пистолет и вышел. Она дожидалась меня на краю спуска; ее одежда
была более нежели легкая, небольшой платок опоясывал ее гибкий стан.
После обеда
часов в шесть я пошел на бульвар: там
была толпа; княгиня с княжной сидели на скамье, окруженные молодежью, которая любезничала наперерыв.
Было уже шесть
часов пополудни, когда вспомнил я, что пора обедать; лошадь моя
была измучена; я выехал на дорогу, ведущую из Пятигорска в немецкую колонию, куда часто водяное общество ездит en piquenique. [на пикник (фр.).]
Грушницкий пришел ко мне в шесть
часов вечера и объявил, что завтра
будет готов его мундир, как раз к балу.
Я сидел у княгини битый
час. Мери не вышла, — больна. Вечером на бульваре ее не
было. Вновь составившаяся шайка, вооруженная лорнетами, приняла в самом деле грозный вид. Я рад, что княжна больна: они сделали бы ей какую-нибудь дерзость. У Грушницкого растрепанная прическа и отчаянный вид; он, кажется, в самом деле огорчен, особенно самолюбие его оскорблено; но ведь
есть же люди, в которых даже отчаяние забавно!..
Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На дверях ресторации явилась длинная афишка, извещающая почтеннейшую публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик
будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь
часов вечера, в зале Благородного собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной.
«Сегодня в десятом
часу вечера приходи ко мне по большой лестнице; муж мой уехал в Пятигорск и завтра утром только вернется. Моих людей и горничных не
будет в доме: я им всем раздала билеты, также и людям княгини. Я жду тебя; приходи непременно».
В восемь
часов пошел я смотреть фокусника. Публика собралась в исходе девятого; представление началось. В задних рядах стульев узнал я лакеев и горничных Веры и княгини. Все
были тут наперечет. Грушницкий сидел в первом ряду с лорнетом. Фокусник обращался к нему всякий раз, как ему нужен
был носовой платок,
часы, кольцо и прочее.
— Я вам расскажу всю истину, — отвечал Грушницкий, — только, пожалуйста, не выдавайте меня; вот как это
было: вчера один человек, которого я вам не назову, приходит ко мне и рассказывает, что видел в десятом
часу вечера, как кто-то прокрался в дом к Лиговским. Надо вам заметить, что княгиня
была здесь, а княжна дома. Вот мы с ним и отправились под окна, чтоб подстеречь счастливца.
Переговоры наши продолжались довольно долго; наконец мы решили дело вот как: верстах в пяти отсюда
есть глухое ущелье; они туда поедут завтра в четыре
часа утра, а мы выедем полчаса после их; стреляться
будете на шести шагах — этого требовал сам Грушницкий.
— Доктор, я вас жду завтра в четыре
часа; лошади
будут готовы… Прощайте.
Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты. Писать я не мог долго: тайное беспокойство мною овладело. С
час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то
были «Шотландские пуритане»; я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..
Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его; первый,
быть может, через
час простится с вами и миром навеки, а второй… второй?..
Через
час курьерская тройка мчала меня из Кисловодска. За несколько верст от Ессентуков я узнал близ дороги труп моего лихого коня; седло
было снято — вероятно, проезжим казаком, — и вместо седла на спине его сидели два ворона. Я вздохнул и отвернулся…
— Все это вздор! — сказал кто-то, — где эти верные люди, видевшие список, на котором назначен
час нашей смерти?.. И если точно
есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок? почему мы должны давать отчет в наших поступках?
Я замечал, и многие старые воины подтверждали мое замечание, что часто на лице человека, который должен умереть через несколько
часов,
есть какой-то странный отпечаток неизбежной судьбы, так что привычным глазам трудно ошибиться.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый
час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться…
Было бы не слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни души! как будто бы вымерло все.
Оно и правда: можно бы! // Морочить полоумного // Нехитрая статья. // Да
быть шутом гороховым, // Признаться, не хотелося. // И так я на веку, // У притолоки стоючи, // Помялся перед барином // Досыта! «Коли мир // (Сказал я, миру кланяясь) // Дозволит покуражиться // Уволенному барину // В останные
часы, // Молчу и я — покорствую, // А только что от должности // Увольте вы меня!»
— Не то еще услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три //
Есть дьякон… тоже с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку
пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это в воздухе //
Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
Г-жа Простакова (сыну). Ты, мой друг сердечный, сам в шесть
часов будь совсем готов и поставь троих слуг в Софьиной предспальней, да двоих в сенях на подмогу.
Г-жа Простакова (к мужу). Завтре в шесть
часов, чтоб карета подвезена
была к заднему крыльцу. Слышишь ли ты? Не прозевай.