В ней собрана была вся ученость его, подпертая столбами красноречия и любовию его к славе Петра I — любовию, зажженною взглядом на него великого монарха под Нейгаузеном, питаемою русскими переводами, которые намеревался посвятить ему, и надеждою основать в Москве первую
знаменитую академию, scholam illustrem.
Неточные совпадения
— Упрямцу Вульфу предсказывал я, что, если мы будем взяты русскими, которых, заметьте, доныне неправильно называли московитами, я определюсь в Москве при немецкой кирке пастором, заложу краеугольный камень русской
академии, а моя Кете… сделается украшением семейства
знаменитого русского боярина.
Вы видите меня, мариенбургского пастора, в Москве при немецкой кирке; основанная мною
академия, schola illustris, есть первый
знаменитый рассадник наук в России.
Неточные совпадения
— Я слыхал, дядюшка, что художники теперь в большом уважении. Вы, может быть, старое время вспоминаете. Из
академии выходят
знаменитые люди…
В Ее царствование Российская
Академия Наук еще более приобрела
знаменитых Членов и сделалась несравненно полезнее для отечества, во-первых, «Ежемесячными сочинениями», которые, будучи магазином исторических и других любопытных сведений, распространяли их в государстве; во-вторых, путешествиями ее Профессоров по всем обширным странам России — намерение великое, достойное Екатерины!
Он был совсем одинок, настоящий бобыль, растерявший давно всех родственников и друзей детства, и в нем до сих пор еще сохранилось очень много тех безалаберных и прекрасных, грубых и товарищеских качеств, по которым так нетрудно узнать бывшего студента лесного, ныне упраздненного, факультета
знаменитой когда-то Петровской
академии, что процветала в сельце Петровско-Разумовском под Москвой.
Я определился бы при немецкой церкви пастором; стал бы проповедовать слово Божие, как здесь делаю; основал бы
академию, scholam illustrem [
Знаменитую школу (лат.).]; а ты, моя милая Кетхен, была бы украшением почтенного семейства какого-нибудь боярина…
Таким образом, когда двор посещал Малороссию, граф Кирилл Григорьевич, достаточно подготовленный в Кенигсберге, с пестуном своим переехал в Берлин. Здесь младший Разумовский стал учиться под руководством
знаменитого Леонарда Эйлера, старого знакомого Теплова по Петербургской
академии, при которой Эйлер профессорствовал четырнадцать лет.