Неточные совпадения
— Тешился так
в Приречье один малый, немного постарше тебя, да и попался, словно кур во щи. Видел я его после этой потехи
в остроге, за железной решеткой, да на хлебе и водице, видел потом, как его
в тяжелых цепях ссылали
в Сибирь. Там, братец,
в рудниках, под землею, не видно никогда света Божьего,
грудь хоть глотком свежего воздуха не поживится, исчахнешь
в молодые годы. Смотри, Федька, не
угодить бы тебе за ним. Однако взять бы Ваньку, мне что-то ныне невмоготу пешком плестись.
Неточные совпадения
А на Остапа уже наскочило вдруг шестеро; но не
в добрый час, видно, наскочило: с одного полетела голова, другой перевернулся, отступивши;
угодило копьем
в ребро третьего; четвертый был поотважней, уклонился головой от пули, и попала
в конскую
грудь горячая пуля, — вздыбился бешеный конь, грянулся о землю и задавил под собою всадника.
Это от непривычки: если б пароходы существовали несколько тысяч лет, а парусные суда недавно, глаз людской, конечно, находил бы больше поэзии
в этом быстром, видимом стремлении судна, на котором не мечется из угла
в угол измученная толпа людей, стараясь
угодить ветру, а стоит
в бездействии, скрестив руки на
груди, человек, с покойным сознанием, что под ногами его сжата сила, равная силе моря, заставляющая служить себе и бурю, и штиль.
Зазвенел тугой татарский лук, спела тетива, провизжала стрела,
угодила Максиму
в белу
грудь,
угодила каленая под самое сердце. Закачался Максим на седле, ухватился за конскую гриву; не хочется пасть добру молодцу, но доспел ему час, на роду написанный, и свалился он на сыру землю, зацепя стремя ногою. Поволок его конь по чисту полю, и летит Максим, лежа навзничь, раскидав белые руки, и метут его кудри мать сыру-земли, и бежит за ним по полю кровавый след.
Жизнь его пошла ровно и гладко. Он хотел нравиться хозяину, чувствовал, понимал, что это выгодно для него, но относился к старику с подстерегающей осторожностью, без тепла
в груди. Страх перед людьми рождал
в нём желание
угодить им, готовность на все услуги ради самозащиты от возможного нападения. Постоянное ожидание опасности развивало острую наблюдательность, а это свойство ещё более углубляло недоверие к людям.
В тогдашнее время завистливые и недостойные искатели фортуны, эти шмели государства, не смыкались еще
в грозные фаланги, чтобы заслонить собою заслугу, не рассыпались по разным путям, чтобы перехватить достоинство и втоптать
в грязь цвет, обещавший плод, для них опасный. Служившие головой и
грудью смело шли вперед, не думая
угодить единственно лицу начальника, не боясь за то названия людей беспокойных.