Так 22-го апреля, у помещика Егора Лыщинского, в фольварке с раннего утра началась суета приготовлений на охоту, как было сказано дворовым людям; наехали гости, завербовали случившегося там землемера Чижевского, обещая ему дать 5000 рублей из первого разграбленного казначейства,
и компанией около двадцати человек пустились в дорогу.
Неточные совпадения
И дали ей по качествам кличку: «бой-баба, душа
компании».
Накануне 23-го числа в Литвинове было сказано прислуге, что родственник капитана уезжает; 23-го поехала будущая свита,
и под видом провод, вся
компания (9 человек с людьми), плотно позавтракав, пустилась в путь. В Зубрах ожидали их ужемногочисленная публика
и угощение на славу. Подкрепив силы вином
и пищею, вечером тронулась полупьяная шайка, человек около 100. Воевода поехал вперед с одиннадцатью человек свиты.
Там вовсе не ожидали такой большой
компании,
и пришлось поужинать чем случилось.
Согласно общему распоряжению, 22 число было назначено для выездов из домов. Собралась большая
компания в Лущевинке; в числе прочих был
и помещик Мицкевич; дворовым было сказано, что собирается большая охота.
Пропировав целый день, ночью пустились навстречу Кучевскому, но в веселой
компании доехали только до Волосника, фольварка помещика Вильчицского, где тоже угощались целое 24-го число
и для препровождения времени, в виду ожидаемого дела, стреляли в цель.
Утром 25-го
компания двинулась завтракать к помещику Яновскому в фольварк Старо-Житье; у него запаслись старой водкой, обедали в фольварке Лисичино у помещика Хаминского, которого сын пристал к шайке,
и ужинали у доктора Тошковича в фольварке Деражино.
Дни казались часами,
и 26-е уже было на дворе, а сенненский мятеж заявил себя лишь тем, что пьяная
компания надела на завербованного кучера треугольную шляпу, уверяя его, что он отныне чиновник.
На Макаровом Кругу пулкувник Антоний, в золотом шитом кунтуше, вечером принял команду, поверил присутствующих,
и на ночь вся
компания человек до 100 отправилась в фольварк Черноручье к помещику Маковецкому, где был готов ужин
и хозяин встретил их на крыльце с хлебом
и солью.
Собрав шесть человек разной сволочи,
и зная что у богатого владельца фольварка Закупленья, Мацкевича, бывшего в то время в Могилёве, есть охотничьи ружья, Анцыпо отправился к нему в дом 24-го апреля, около полудня, объявил себя отрядным начальником польского войска, забрал ружья, рабочих лошадей,
и подговорил пристать к пьяной
компании трех человек из дворни.
Подкрепляя силы у каждого кабака, пьяная
компания 26-го странствовала по соседним деревням
и фольваркам, разбивала по кабакам вывески
и патенты
и без успеха призывала к мятежу.
Наконец послышался запах дыма, увидели привязанную к дереву лошадь; подойдя незаметно врассыпную, команда сделала залп по закусывающей
и пьющей
компании.
Из новых людей выдались сразу Замараев, двоюродный брат Прасковьи Ивановны Голяшкин, повторявший, как эхо, чужие слова, Евграф Огибенин и уже известные дельцы, как Мышников, Штофф
и компания.
— Мы как нищие… — думал вслух Карачунский. — Если бы настоящие работы поставить в одной нашей Балчуговской даче, так не хватило бы пяти тысяч рабочих… Ведь сейчас старатель сам себе в убыток работает, потому что не пропадать же ему голодом.
И компании от его голода тоже нет никакой выгоды… Теперь мы купим у старателя один золотник и наживем на нем два с полтиной, а тогда бы мы нажили полтину с золотника, да зато нам бы принесли вместо одного пятьдесят золотников.
…Вам, Наталья Дмитриевна, посылаю письмо Катерины Ивановны; вы тут найдете подробности о Лунине. Как водится, из мухи сделали слона, но каково Лунину et compagnie [
И компании (франц.).] разъезжать на этом слоне… При случае возвратите письмо для приобщения к прочим таковым…
Неточные совпадения
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь;
компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери
и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.
Они знали его щедрость,
и чрез полчаса больной гамбургский доктор, живший наверху, с завистью смотрел в окно на эту веселую русскую
компанию здоровых людей, собравшуюся под каштаном.
Правда, мужики этой
компании, хотя
и условились вести это дело на новых основаниях, называли эту землю не общею, а испольною,
и не раз
и мужики этой артели
и сам Резунов говорили Левину: «получили бы денежки за землю,
и вам покойнее
и нам бы развяза».
Сначала мулла прочитает им что-то из Корана; потом дарят молодых
и всех их родственников, едят, пьют бузу; потом начинается джигитовка,
и всегда один какой-нибудь оборвыш, засаленный, на скверной хромой лошаденке, ломается, паясничает, смешит честную
компанию; потом, когда смеркнется, в кунацкой начинается, по-нашему сказать, бал.
Вскоре после этого, когда к нашей
компании присоединился еще Иленька Грап
и мы до обеда отправились на верх, Сережа имел случай еще больше пленить
и поразить меня своим удивительным мужеством
и твердостью характера.