…Вам, Наталья Дмитриевна, посылаю письмо Катерины Ивановны; вы тут найдете подробности о Лунине. Как водится, из мухи сделали слона, но каково Лунину et compagnie [
И компании (франц.).] разъезжать на этом слоне… При случае возвратите письмо для приобщения к прочим таковым…
Неточные совпадения
Вы узнаете меня, если вам скажу, что попрежнему хлопочу о журналах, — по моему настоянию мы составили
компанию и получаем теперь кой-какие
и политические
и литературные листки. Вы смеетесь моей страсти к газетам
и, верно, думаете, что мне все равно, как, бывало, прежде говаривали… Книгами мы не богаты — перечитываю старые; вообще мало занимаюсь, голова пуста. Нужно сильное потрясение, душа жаждет ощущений, все окружающее не пополняет ее, раздаются в ней элегические аккорды…
…Наш триумвират, несколько вам знакомый, совершенно сибирская проза нараспев. Признаюсь, издали мне эта
компания казалась сноснее, а как вижу ближе, то никак бы не хотел ими командовать. Надобно иметь большую храбрость или большое упрямство, чтобы тут находить счастие. Впрочем, я этим еще более убеждаюсь в ничтожестве сибирских супружеств. [Речь идет о Басаргине, его жене
и ее матери.]
Почта привезла мне письмо от Annette, где она говорит, что мой племянник Гаюс вышел в отставку
и едет искать золото с кем-то в
компании. 20 февраля он должен был выехать; значит, если вздумает ко мне заехать, то на этой неделе будет здесь. Мне хочется с ним повидаться, прежде нежели написать о нашем переводе; заронилась мысль, которую, может быть, можно будет привести в исполнение. Басаргин вам объяснит, в чем дело.
Вероятно, тебя видел Иван Федорович Иваницкий, медик, путешествовавший на судах Американской
компании. Он тебя знает
и обещал мне, при недавнем свидании здесь, передать тебе мой привет. Всеми способами стараюсь тебя отыскивать, только извини, что сам не являюсь. Нет прогонов. Подождем железную дорогу. Когда она дойдет [до] Ялуторовска, то, вероятно, я по ней поеду. Аннушка тебя целует.
О девицах Бестужевых ничего положительного не умею вам сказать. Недавно я писал к Елене Александровне, было дело. Когда получу ответ, дам
и вам сведения об них… Михаил Бестужев должен быть в Америке, он чем-тов Иркутской пароходной
компании по Амуру.
Из новых людей выдались сразу Замараев, двоюродный брат Прасковьи Ивановны Голяшкин, повторявший, как эхо, чужие слова, Евграф Огибенин и уже известные дельцы, как Мышников, Штофф
и компания.
— Мы как нищие… — думал вслух Карачунский. — Если бы настоящие работы поставить в одной нашей Балчуговской даче, так не хватило бы пяти тысяч рабочих… Ведь сейчас старатель сам себе в убыток работает, потому что не пропадать же ему голодом.
И компании от его голода тоже нет никакой выгоды… Теперь мы купим у старателя один золотник и наживем на нем два с полтиной, а тогда бы мы нажили полтину с золотника, да зато нам бы принесли вместо одного пятьдесят золотников.
— Do jutra, — ответил Слободзиньский,
и компания, топоча и шумя, вышла на улицу.
— Живем помаленьку. Жена, слава богу, поперек себя шире стала. В проферанец играть выучилась! Я ей, для спокою,
и компанию составил: капитан тут один, да бывший судья, да Глафирин Николай Петрович.
Неточные совпадения
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь;
компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери
и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.
Они знали его щедрость,
и чрез полчаса больной гамбургский доктор, живший наверху, с завистью смотрел в окно на эту веселую русскую
компанию здоровых людей, собравшуюся под каштаном.
Правда, мужики этой
компании, хотя
и условились вести это дело на новых основаниях, называли эту землю не общею, а испольною,
и не раз
и мужики этой артели
и сам Резунов говорили Левину: «получили бы денежки за землю,
и вам покойнее
и нам бы развяза».
Сначала мулла прочитает им что-то из Корана; потом дарят молодых
и всех их родственников, едят, пьют бузу; потом начинается джигитовка,
и всегда один какой-нибудь оборвыш, засаленный, на скверной хромой лошаденке, ломается, паясничает, смешит честную
компанию; потом, когда смеркнется, в кунацкой начинается, по-нашему сказать, бал.
Вскоре после этого, когда к нашей
компании присоединился еще Иленька Грап
и мы до обеда отправились на верх, Сережа имел случай еще больше пленить
и поразить меня своим удивительным мужеством
и твердостью характера.