Неточные совпадения
— Гм… гм… Если не ошибаюсь — Номоканон, правило сто семьдесят… сто семьдесят… сто семьдесят… восьмое… Позвольте, я его, кажется, помню наизусть… Позвольте!.. Да, так! «Аще убиет сам себя человек, не поют над ним, ниже поминают его, разве аще бяше изумлен, сиречь вне ума своего»… Гм… Смотри святого Тимофея Александрийского… Итак, милая барышня, первым делом… Вы,
говорите, что с петли она была снята вашим доктором, то есть городским
врачом… Фамилия?..
Больных отправляли в госпитали с большою неохотою; солдаты рассказывали: все сплошь страдают у них поносами, ломотою в суставах, кашель бьет непрерывно; просится солдат в госпиталь, полковой
врач говорит: «Ты притворяешься, хочешь удрать с позиций».
Остроумная писательница, из последнего литературного этюда которой я выписал этот эпиграф, обрисовывает дело чрезвычайно верно. Когда летом 1892 года, в самом конце девятнадцатого века, появилась в нашей стране холера, немедленно же появилось и разномыслие, что надо делать. «
Врачи говорили, что надо убить запятую, а народ думал, что надо убить врачей».
И раз, когда его проводили мимо нас, я слышал, как русский
врач говорил солдатам: «Не бейте больно, пожалейте».
Неточные совпадения
— Полно, — не спеша перебил его Базаров. —
Врачу непозволительно так
говорить. Все признаки заражения, ты сам знаешь.
— А знаете, — сказал он, усевшись в пролетку, — большинство задохнувшихся, растоптанных — из так называемой чистой публики… Городские и — молодежь. Да. Мне это один полицейский
врач сказал, родственник мой. Коллеги, медики, то же
говорят. Да я и сам видел. В борьбе за жизнь одолевают те, которые попроще. Действующие инстинктивно…
— Видеться можно, — сказал он, — только, пожалуйста, насчет денег, как я просил вас… А что насчет перевода ее в больницу, как писал его превосходительство, так это можно, и
врач согласен. Только она сама не хочет,
говорит: «очень мне нужно за паршивцами горшки выносить…» Ведь это, князь, такой народ, — прибавил он.
И доктору Старцеву, Дмитрию Ионычу, когда он был только что назначен земским
врачом и поселился в Дялиже, в девяти верстах от С., тоже
говорили, что ему, как интеллигентному человеку, необходимо познакомиться с Туркиными.
Приехал становой с уездным
врачом, и Антося потрошили. По вскрытии оказалось, что Антось страшно избит и умер от перелома ребер…
Говорили, что парубки, недовольные его успехами на вечерницах и его победами, застигли его ночью где-то под тыном и «били дрючками». Но ни сам Антось и никто в деревне ни единым словом не обмолвился о предполагаемых виновниках.