Неточные совпадения
— Что вы мне очки втираете?
Дети? Жена? Плевать я
хочу на ваших
детей! Прежде чем наделать
детей, вы бы подумали, чем их кормить. Что? Ага, теперь — виноват, господин полковник. Господин полковник в вашем деле ничем
не виноват. Вы, капитан, знаете, что если господин полковник теперь
не отдает вас под суд, то я этим совершаю преступление по службе. Что-о-о? Извольте ма-алчать!
Не ошибка-с, а преступление-с. Вам место
не в полку, а вы сами знаете — где. Что?
— Это хорошо дуэль в гвардии — для разных там лоботрясов и фигель-миглей, — говорил грубо Арчаковский, — а у нас… Ну, хорошо, я холостой… положим, я с Василь Василичем Липским напился в собрании и в пьяном виде закатил ему в ухо. Что же нам делать? Если он со мной
не захочет стреляться — вон из полка; спрашивается, что его
дети будут жрать? А вышел он на поединок, я ему влеплю пулю в живот, и опять
детям кусать нечего… Чепуха все…
— Ну, хорошо, — говорит, — ну,
не хочешь дитя мне отдать, так по крайней мере не сказывай, — говорит, — моему мужу, а твоему господину, что ты меня видел, и приходи завтра опять сюда на это самое место с ребенком, чтобы я его еще поласкать могла.
Умирать буду — вспомню! Неужто ты не понимаешь, что сам виноват, что извёл ты меня? Неужто я не как все женщины —
не хочу детей! Многие ночи я, не спамши, господа бога молила сохранить дитя в утробе моей от тебя, убивца…
— Ха! — сказал он, продолжая глядеть на меня этим тяжелым взглядом. — За веру!.. Бога вспомнили… Давно это было…
Не хотел ребенка хоронить на православном кладбище… Теперь жену зарыл в яму, завалил камнями, без креста, без молитвы… Лес, камни… и люди, как камни…
Неточные совпадения
Хлестаков. Нет, я
не хочу! Вот еще! мне какое дело? Оттого, что у вас жена и
дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно!
«А что? ему, чай, холодно, — // Сказал сурово Провушка, — // В железном-то тазу?» // И в руки взять ребеночка //
Хотел.
Дитя заплакало. // А мать кричит: —
Не тронь его! //
Не видишь? Он катается! // Ну, ну! пошел! Колясочка // Ведь это у него!..
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец!
Не нынешний был век. Нас ничему
не учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну
ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и
не будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться
захочет.
Хотя и хлопотливо было смотреть за всеми
детьми и останавливать их шалости,
хотя и трудно было вспомнить и
не перепутать все эти чулочки, панталончики, башмачки с разных ног и развязывать, расстегивать и завязывать тесемочки и пуговки.
— «Я знаю, что он
хотел сказать; он
хотел сказать: ненатурально,
не любя свою дочь, любить чужого
ребенка. Что он понимает в любви к
детям, в моей любви к Сереже, которым я для него пожертвовала? Но это желание сделать мне больно! Нет, он любит другую женщину, это
не может быть иначе».