— Э, ты все глупишь, Павел Павлыч. Нет, ты отвечай серьезно. Вот
идешь ты где-нибудь на гулянье или в театре, или, положим, тебя в ресторане оскорбил какой-нибудь шпак… возьмем крайность — даст тебе какой-нибудь штатский пощечину. Ты что же будешь делать?
— Лют! Аки тигра! — развязно и приниженно зашептал он, кивая по направлению кабинета. — Но ничего! — Световидов быстро и нервно перекрестился два раза. — Ничего.
Слава тебе, Господи, слава тебе, Господи!
Неточные совпадения
— А
ты не егози… Сия притча краткая… Великий молчальник посещал офицерские собрания и, когда обедал, то… гето… клал перед собою на стол кошелек, набитый, братец
ты мой, золотом. Решил он в уме отдать этот кошелек тому офицеру, от которого он хоть раз услышит в собрании дельное слово. Но так и умер старик, прожив на свете сто девяносто лет, а кошелек его так, братец
ты мой, и остался целым. Что? Раскусил сей орех? Ну, теперь
иди себе, братец.
Иди,
иди, воробышек… попрыгай…
Пойдем играть, Ромашевич-Ромашовский, я
тебе займу красненькую.
— Мине тоже ничего нет!..
Тебе нет, мине нет. Э, чего там! Она и так
пойдет.
— Куда
ты шел? — спросил Ромашов.
— Во-от
посылает той самый черт до того солдата самого свово главное вовшебника. Вот приходит той вов-шебник и говурит: «Солдат, а солдат, я
тебя зъем!» А солдат ему отвечает и говорит: «Ни,
ты меня не можешь зъесть, так что я и сам вовшебник!»
— Р-ромуальд! Анахорет сирийский, дай я
тебя лобзну! — завопил он на всю комнату. — Ну, чего
ты киснешь?
Пойдем, брат. Там весело: играют, поют.
Пойдем!
— Что,
ты думаешь, плохой револьвер? Слона можно убить. Постой, мы сейчас попробуем. Где у
тебя помещается твой раб? Я
пойду, спрошу у него какую-нибудь доску. Эй, р-р-раб! Оруженосец!
— Видал миндал? — закричал Веткин. — Ну, так вот, на
тебе, береги на память и помни мою любовь. А теперь надевай китель и айда в собрание. Дернем во
славу русского оружия.
Но рядом со мною стоит такой же смелый и такой же гордый человек, как я, и я говорю ему: «
Пойдем и сделаем вдвоем так, чтобы оно ни
тебя, ни меня не ударило».
— Нет, нет, нет, нет, — говорила она горячим, поспешным, умоляющим шепотом. —
Ты меня не понял.
Иди ко мне ближе… как раньше…
Иди же!..
— Я не могу так с
тобой проститься… Мы не увидимся больше. Так не будем ничего бояться… Я хочу, хочу этого. Один раз… возьмем наше счастье… Милый,
иди же ко мне,
иди,
иди…
Катерина. Давно люблю. Словно на грех ты к нам приехал. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой;
иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы.
Я пришел к себе на квартиру и нашел Савельича, горюющего по моем отсутствии. Весть о свободе моей обрадовала его несказанно. «
Слава тебе, владыко! — сказал он перекрестившись. — Чем свет оставим крепость и пойдем куда глаза глядят. Я тебе кое-что заготовил; покушай-ка, батюшка, да и почивай себе до утра, как у Христа за пазушкой».
Неточные совпадения
Батюшка пришлет денежки, чем бы их попридержать — и куды!..
пошел кутить: ездит на извозчике, каждый день
ты доставай в кеятр билет, а там через неделю, глядь — и
посылает на толкучий продавать новый фрак.
Анна Андреевна.
Пойдем, Машенька! я
тебе скажу, что я заметила у гостя такое, что нам вдвоем только можно сказать.
Наскучило
идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и
ты так шмыгнешь, что
тебя никакой дьявол не сыщет.
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все
ты, а всё за
тобой. И
пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит;
пойдешь на Щукин — купцы
тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там
тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.