Неточные совпадения
Веткин, например, когда к нему приходили в гости товарищи, обыкновенно
спрашивал своего денщика-молдаванина: «А что, Бузескул, осталось у нас в погребе еще шампанское?» Бузескул отвечал на это совершенно серьезно: «Никак нет, ваше благородие, вчера изволили
выпить последнюю дюжину».
В крошечной, но хорошенькой столовой, ярко освещенной висячей фарфоровой матово-белой лампой,
была накрыта холодная закуска. Николаев не
пил, но для Ромашова
был поставлен графинчик с водкой. Собрав свое милое лицо в брезгливую гримасу, Шурочка
спросила небрежно, как она и часто
спрашивала...
— Кто это? — спокойно, точно он ожидал оклика,
спросил Назанский, высунувшись наружу через подоконник. — А, это вы, Георгий Алексеич? Подождите: через двери вам
будет далеко и темно. Лезьте в окно. Давайте вашу руку.
— А! Вы
были у Николаевых? — вдруг с живостью и с видимым интересом
спросил Назанский. — Вы часто бываете у них?
— Что же
было потом? — с трудом
спросил Ромашов.
Затем обратилась к полковнику и
спросила таким тоном, как будто бы, кроме их двоих, в столовой никого не
было...
— А вы водки? —
спросил Шульгович. — Ведь
пьете?
Осадчий
выпил водки, разгрыз с хрустом редиску и
спросил равнодушно...
— Вольный определяющий! Кто же так встает? Если начальство
спрашивает, то вставать надо швидко, как пружина. Что
есть знамя?
— Ваша благородия, там денщик стоит.
Спрашивает:
будешь писать ответ?
— Ты хотел убежать? Надень же шапку. Послушай, Хлебников, я теперь тебе не начальник, я сам — несчастный, одинокий, убитый человек. Тебе тяжело? Больно? Поговори же со мной откровенно. Может
быть, ты хотел бы убить себя? —
спрашивал Ромашов бессвязным шепотом.
«Каким образом может существовать сословие, —
спрашивал сам себя Ромашов, — которое в мирное время, не принося ни одной крошечки пользы,
поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в военное время — идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами?»
— Неужели вы ни разу не
были? —
спросил Веткин.
— Хе-хе-хе, это уже мы слыхали, о вашей нетрезвости, — опять прервал его Петерсон, — но я хочу только
спросить, не
было ли у вас с ним раньше этакого какого-нибудь столкновения? Нет, не ссоры, поймите вы меня, а просто этакого недоразумения, натянутости, что ли, на какой-нибудь частной почве. Ну, скажем, несогласие в убеждениях или там какая-нибудь интрижка. А?
— Вам нездоровится? —
спросил робко Ромашов, садясь в его ногах на кровать. — Так я не
буду вам мешать. Я уйду.
— Вы непременно должны завтра стреляться. Но ни один из вас не
будет ранен. О, пойми же меня, не осуждай меня! Я сама презираю трусов, я женщина. Но ради меня сделай это, Георгий! Нет, не
спрашивай о муже, он знает. Я все, все, все сделала.
Из чего же я хлопочу? Из зависти к Грушницкому? Бедняжка! он вовсе ее не заслуживает. Или это следствие того скверного, но непобедимого чувства, которое заставляет нас уничтожать сладкие заблуждения ближнего, чтоб иметь мелкое удовольствие сказать ему, когда он в отчаянии
будет спрашивать, чему он должен верить: «Мой друг, со мною было то же самое, и ты видишь, однако, я обедаю, ужинаю и сплю преспокойно и, надеюсь, сумею умереть без крика и слез!»
Ну-с, если вас когда кто
будет спрашивать, — ну завтра или послезавтра, — обо мне или насчет меня (а вас-то будут спрашивать), то вы о том, что я теперь к вам заходил, не упоминайте и деньги отнюдь не показывайте и не сказывайте, что я вам дал, никому.
Неточные совпадения
Хлестаков (рисуется).Помилуйте, сударыня, мне очень приятно, что вы меня приняли за такого человека, который… Осмелюсь ли
спросить вас: куда вы намерены
были идти?
Артемий Филиппович. То
есть не изволите ли вы
спрашивать, как их зовут?
Да если
спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет
была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела.
)«Эй, Осип, ступай посмотри комнату, лучшую, да обед
спроси самый лучший: я не могу
есть дурного обеда, мне нужен лучший обед».
Влас наземь опускается. // «Что так?» —
спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка // Сойдет с коня любимого! // С тех пор, как слух прошел, // Что воля нам готовится, // У князя речь одна: // Что мужику у барина // До светопреставления // Зажату
быть в горсти!..