Неточные совпадения
Что ежели, сестрица,
При красоте такой, и петь
ты мастерица,
Ведь
ты б у нас была царь-птица!»
Вещуньина с похвал вскружилась голова,
От радости в зобу дыханье спёрло, —
И
на приветливы Лисицыны слова
Ворона каркнула во всё воронье горло:
Сыр выпал — с ним была плутовка такова.
«Поистине, роптать
ты в праве
на природу»,
Сказал он: «воробей, и тот
тебе тяжёл.
Ученьем вредным с юных дней
Нам сто́ит раз лишь напитаться,
А там во всех твоих поступках и делах,
Каков ни будь
ты на словах,
А всё им будешь отзываться.
Услыша пастуха, Ручей журчит сердито:
«Река несытая! что, если б дно твоё
Так было, как моё
Для всех и ясно, и открыто,
И всякий видел бы
на тенистом сем дне
Все жертвы, кои
ты столь алчно поглотила?
Завистники,
на что ни взглянут,
Подымут вечно лай;
А
ты себе своей дорогою ступай:
Полают, да отстанут.
Большой собравшися гурьбой,
Медведя звери изловили;
На чистом поле задавили —
И делят меж собой,
Кто что́ себе достанет.
А Заяц за ушко медвежье тут же тянет.
«Ба,
ты, косой»,
Кричат ему: «пожаловал отколе?
Тебя никто
на ловле не видал». —
«Вот, братцы!» Заяц отвечал:
«Да из лесу-то кто ж, — всё я его пугал
И к вам поставил прямо в поле
Сердечного дружка?»
Такое хвастовство хоть слишком было явно,
Но показалось так забавно,
Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
Не
ты ль нам к зи́ме
на тулупы
Позволил лёгонький оброк собрать с овец?
Ты, сказывают, петь великий мастерище:
Хотел бы очень я
Сам посудить, твоё услышав пенье,
Велико ль подлинно твоё уменье?»
Тут Соловей являть свое искусство стал:
Защёлкал, засвистал
На тысячу ладов, тянул, переливался...
На свете таково ж: коль в нужду попадёшься,
Отведай сунуться к друзьям:
Начнут советовать и вкось
тебе, и впрямь:
А чуть о помощи
на деле заикнёшься,
То лучший друг
И нем и глух.
Пойдём-ка, я
тебя на стадо наведу,
Где сбережём верней мы наши шкуры:
Хотя при стаде том и множество собак,
Да сам пастух дурак...
Так слишком
на свою
ты силу не надейся!
—
«Какой же
ты хвастун, как погляжу!»
Паук ему тут с ветки отвечает:
«Да ниже ль я
тебя, товарищ, здесь сижу?»
Орёл глядит: и подлинно, Паук,
Над самым им раскинув сеть вокруг,
На веточке хлопочет
И, кажется, Орлу заткать он солнце хочет.
«
Ты как
на этой высоте?»
Спросил Орёл: «и те,
Которые полёт отважнейший имеют,
Не все сюда пускаться смеют...
А
ты без крыл и слаб; неужли
ты дополз?» —
«Нет, я б
на это не решился».
—
«Да как же здесь
ты очутился?» —
«Да я к
тебе же прицепился,
И снизу
на хвосте
ты сам меня занёс...
Запущенный под облака,
Бумажный Змей, приметя свысока
В долине мотылька,
«Поверишь ли!» кричит: «чуть-чуть
тебя мне видно;
Признайся, что
тебе завидно
Смотреть
на мой высокий столь полёт». —
«Завидно? Право, нет!
Напрасно о себе
ты много так мечтаешь!
Хоть высоко, но
ты на привязи летаешь.
Такая жизнь, мой свет,
От счастия весьма далёко;
А я, хоть, правда, невысоко,
Зато лечу,
Куда хочу;
Да я же так, как
ты, в забаву для другого,
Пустого,
Век целый не трещу».
У всякого талант есть свой:
Но часто,
на успех прельщаяся чужой,
Хватается за то иной,
В чём он совсем не годен.
А мой совет такой:
Берись за то, к чему
ты сроден,
Коль хочешь, чтоб в делах успешный был конец.
—
«А, философствуя,
ты помнишь ли закон?»
Река
на это отвечает:
«Что свежесть лишь вода движеньем
сохраняет?
Вот Мишенька, не говоря ни слова,
Увесистый булыжник в лапы сгрёб,
Присел
на корточки, не переводит духу,
Сам думает: «Молчи ж, уж я
тебя, воструху!»
И, у друга
на лбу подкарауля муху,
Что силы есть — хвать друга камнем в лоб!
—
«Рубить, что мне велишь, моя такая доля»,
Смиренно отвечал Топор
на окрик злой:
«И так, хозяин мой,
Твоя святая воля,
Готов
тебе я всячески служить...
Лев растерзал его, примолвя так: «Дружок,
Напрасно, смо́тря
на собачку,
Ты вздумал, что
тебе я также дам потачку...
Нет, в наших мужиках не столько мало толку,
Чтоб
на свою беду
тебя спасли они.
—
«Какой же хочешь
ты и ласки от детей?»
Ей Горлинка
на то сказала.
Мальчишка, думая поймать угря,
Схватил Змею и, во́ззрившись, от страха
Стал бледен, как его рубаха.
Змея,
на Мальчика спокойно посмотря,
«Послушай», говорит: «коль
ты умней не будешь,
То дерзость не всегда легко
тебе пройдёт.
На сей раз бог простит; но берегись вперёд,
И знай, с кем шутишь...
Вот, некогда,
на берегу морском,
При стаде он своём
В день ясный сидя
И видя,
Что
на Море едва колышется вода
(Так Море присмирело),
И плавно с пристани бегут по ней суда:
«Мой друг!» сказал: «опять
ты денег захотело,
Но ежели моих — пустое дело!
Нет: мы совсем расти оставлены
на счастье,
Тогда как у
тебя цветы,
Которыми ни сыт, ни богатеешь
ты,
Не так, как мы, закинуты здесь в поле, —
За стёклами растут в приюте, в неге, в холе.
Тебе, ни мне туда не влезть,
И нам каштанов тех не есть!» —
«И, милый, да
на что́ ж догадка!
—
«Неблагодарная!» примолвил Дуб ей тут:
«Когда бы вверх могла поднять
ты рыло,
Тебе бы видно было,
Что эти жёлуди
на мне растут».
Какую службу
ты несёшь?»
«
На счастье грех роптать», Жужутка отвечает:
«Мой господин во мне души не чает;
Живу в довольстве и добре,
И ем, и пью
на серебре...
На Мужика разинув зев,
«Кто
ты? что делаешь?» спросил сердито Лев.
«Да», улетая, Дрозд сказал: «то ясно мне,
Что
ты бежишь — а всё
на том же
ты окне».