Неточные совпадения
— Э, помилуйте! А наглость-то на что? Ведь у него что ни
имя, то дурак; что ни деятель не его покроя, то подлец, продажный человек. Голос к тому же у него очень громкий, вот и кричит; а с этим куда как легко
сделать себя умником! Вся хитрость в том, чтобы других всех ругать дураками. Ведь тут кто раньше встал да палку взял — тот и капрал.
Мы еще вменяли
себе в гражданский долг
делать им грациозные книксены, приправленные сентиментальными улыбками. Мы слыхали только, что поляки хотят свободы — и этого словца для нас было уже достаточно, чтобы мы, во
имя либерализма, позволили корнать
себя по Днепр, от моря до моря. Они говорили нам, что «это, мол, все наше» — мы кланялись и верили. Не верить и отстаивать «захваченное» было бы не либерально, а мы так боялись, чтобы кто не подумал, будто мы не либеральны.
Поглядев на меня, вы ведь, конечно, не скажете, что сей самый, сидящий перед вами субъект тоже в свое время стоял на хорошей дороге и мог
сделать себе имя и карьеру.
Стракош
сделал себе имя как публичный чтец драматических вещей и в этом качестве приезжал и в Россию. При его невзрачной фигуре и дикции с австрийским акцентом он, на мою оценку, не представлял собою ничего выдающегося. Как преподаватель он в драме и трагедии держался все-таки немецко-условного пафоса, а для комедии не имел ни вкуса, ни дикции, ни тонкости парижских профессоров — даровитых сосьетеров"Французской комедии".
Неточные совпадения
Тем не менее он все-таки
сделал слабую попытку дать отпор. Завязалась борьба; но предводитель вошел уже в ярость и не помнил
себя. Глаза его сверкали, брюхо сладострастно ныло. Он задыхался, стонал, называл градоначальника душкой, милкой и другими несвойственными этому сану
именами; лизал его, нюхал и т. д. Наконец с неслыханным остервенением бросился предводитель на свою жертву, отрезал ножом ломоть головы и немедленно проглотил.
Это говорилось с тем же удовольствием, с каким молодую женщину называют «madame» и по
имени мужа. Неведовский
делал вид, что он не только равнодушен, но и презирает это звание, но очевидно было, что он счастлив и держит
себя под уздцы, чтобы не выразить восторга, не подобающего той новой, либеральной среде, в которой все находились.
Глаза Кити особенно раскрылись и блеснули при
имени Анны, но,
сделав усилие над
собой, она скрыла свое волнение и обманула его.
Обломов стал было
делать возражения, но Штольц почти насильно увез его к
себе, написал доверенность на свое
имя, заставил Обломова подписать и объявил ему, что он берет Обломовку на аренду до тех пор, пока Обломов сам приедет в деревню и привыкнет к хозяйству.
— И зовете меня на помощь; думал, что пришла пора медведю «сослужить службу», и чуть было не оказал вам в самом деле «медвежьей услуги», — добавил он, вынимая из кармана и показывая ей обломок бича. — От этого я позволил
себе сделать вам дерзкий вопрос об
имени… Простите меня, ради Бога, и скажите и остальное: зачем вы открыли мне это?