Неточные совпадения
Не
станем изображать читателю, как гости истребляли закуски, как приналегли они на желудочные, тминные, листовки и померанцевки, как задвигались и загремели стулья, с какими плотоядными улыбками расселись все на подобающее каждому место, как величественно священнодействовал у особого стола клубный метрдотель Кирилла, направляя во все концы столов ряды лакеев с многоразличными яствами, за коими в порядке следовали многоразличные пития, — скажем только одно, что барон сидел на самом почетном месте, между Непомуком и князем Кейкулатовым, и что сам Кирилла никому не пожелал уступить
честь прислуживать этим трем лицам: редкий и высший знак почтения со стороны амбициозного Кириллы.
— Нет, уж пить вместе с господином Подвиляньским мы не
станем, — сухо и резко возразил Устинов. — Довольно с него и этой
чести, что я не отказываюсь от его вызова.
Мода вообще заразительна, а мода, инициатива которой исходит от власти,
становится почти обязательною для каждой благонамеренной чиновницы.
Но вот опять
стали подходить крутые обстоятельства — закладывать было
почти уже нечего — и Шишкин в весьма грустном настроении духа похаживал по своей горенке.
Как часто бывает с человеком, который в критическую минуту полнейшего отсутствия каких бы то ни было денег начинает вдруг шарить по всем карманам старого своего платья, в чаянии авось-либо обретется где какой-нибудь забытый, завалящий двугривенник, хотя сам в то же время
почти вполне убежден, что двугривенника в жилетках нет и быть не может, — так точно и Ардальон Полояров, ходючи по комнате, присел к столу и
почти безотчетно
стал рыться в ящиках, перебирая старые бумаги, словно бы они могли вдруг подать ему какой-нибудь дельный, практический совет.
Принялся он за это занятие рассеянно,
почти и сам не определяя и даже не зная цели, зачем и для чего это делает, и вот, перебирая машинально бумагу за бумагой, целый ворох писем и записок, адресов, рецептов, гостиничных и иных счетов, начатых и неоконченных
статей, выписок, заметок, наткнулся он вдруг на одну свою старую и позабытую рукопись.
Но вот громовые удары
стали все реже и глуше, и мерный шум дождя, все более слабея,
почти прекратился.
— Нет, что-нибудь да не так, — сказал он. — Здорово живешь стрелять не
станут… Знавал я некогда и Высокие Снежки, хорошее село. Только там ведь больше все,
почитай, народ никонианец живет. За что ж в них стрелять-то. Помещику своих крестьян морить — себе же убыток.
С того самого раза, как Стрешнева пригласила его к себе, после сходки у Лубянской, он часто и
почти ежедневно
стал бывать в доме ее тетки.
Он сразу
почти принялся «развивать» Сусанну Ивановну, и развитие это касалось более того, что жить так, как Сусанна Ивановна живет, для «мыслящей женщины» невозможно, что эдак можно задохнуться — и Сусанна Ивановна вдруг
стала сознавать, что и точно можно задохнугься и что она уже задыхается.
Потом Малгоржан
стал уверять, что она хотя еще и не развитая, но очень замечательная, «мыслящая и из ряду вон выходящая женщина» — и Сусанна Ивановна
стала чувствовать, что она и мыслит, и из ряду выходит, хотя до Малгоржана ни того, ни другого в себе не замечала; но тем-то и более
чести этому Малгоржану, тем-то и выше заслуга его, что он первый подметил в ней это выдавание из ряду, что он первый «разбудил» в ней «трезвую мысль».
Время было уже позднее: двенадцатый час ночи. Обычные посетители коммунных вечеров, кажись, все налицо. Кому бы быть в такую позднюю пору? Этот неожиданный и притом такой смелый, сильный звонок
почти на всех присутствующих произвел довольно странное впечатление: иных покоробило, иным как-то жутко
стало, а у кой-кого и легкий морозец по спине побежал. Все как-то невольно переглянулись, но решительно ни единая душа не тронулась с места, чтобы идти в прихожую и отворить там двери.
— Экой вы младенец невинный! — помолчав немного, но все-таки не глядя на Моисея, насмешливо заговорил он. — Какой же это дурак
стал бы такие письма прямо по
почте пересылать? Для этого надо не иметь в башке ни капли человеческого смысла! Разве такие вещи по
почте пересылаются?
Полояров
почти повалился в подставленное ему кресло, трясущеюся рукою взял от чиновника стакан и жадно вытянул из него всю воду. Всхлипыванья
стали меньше. Через несколько минут он сделался гораздо спокойнее, но все-таки в величайшем смущении чувствовал, что глаз поднять не может ни на своего столь внимательного допросчика, ни на глубоко пораженного Устинова, и особенно на Устинова.
— Да это все поэтому же… Они меня ругали… все равно как за дрянь какую
почитали… даже ругать
стали мерзавцем…
Собственное сердце и чувство справедливости невольно подсказывали ему, что за всю эту простую, бескорыстную любовь надо платить хоть ответною доброю лаской, — и он,
почти сам того не замечая,
стал платить ею Сусанне и легко, и охотно.
Но… если Польша готова к поголовному взрыву, то и русские войска, вероятно, готовы к сопротивлению, а вы сами солдаты,
стало быть, понимаете, что каков бы ни был этот взрыв, ему трудно,
почти невозможно устоять против нескольких баталионов регулярного войска.
Неточные совпадения
Трудись! Кому вы вздумали // Читать такую проповедь! // Я не крестьянин-лапотник — // Я Божиею милостью // Российский дворянин! // Россия — не неметчина, // Нам чувства деликатные, // Нам гордость внушена! // Сословья благородные // У нас труду не учатся. // У нас чиновник плохонький, // И тот полов не выметет, // Не
станет печь топить… // Скажу я вам, не хвастая, // Живу
почти безвыездно // В деревне сорок лет, // А от ржаного колоса // Не отличу ячменного. // А мне поют: «Трудись!»
Потом,
статья… раскольники… // Не грешен, не живился я // С раскольников ничем. // По счастью, нужды не было: // В моем приходе числится // Живущих в православии // Две трети прихожан. // А есть такие волости, // Где сплошь
почти раскольники, // Так тут как быть попу?
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг
стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей
почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Вышел бригадир из брички и
стал спорить, что даров мало,"да и дары те не настоящие, а лежалые"и служат к умалению его
чести.
Минуты этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним, не будучи в силах оторвать глаза от его светлого, как
сталь, взора. Какая-то неисповедимая тайна скрывалась в этом взоре, и тайна эта тяжелым,
почти свинцовым пологом нависла над целым городом.