Неточные совпадения
И
все это как-то оживленно, озабоченно толковало промеж себя,
все это как будто торопилось куда-то и плелось по одному и тому же направлению,
в ту самую
сторону, куда тащился и помещичий дорожный возок.
И дело, и взаимные отношения обеих
сторон с каждой минутой запутывались
все более, так что
в результате оставалось одно только возрастающее недоразумение.
Это была эстафета от полковника Пшецыньского, который объяснял, что, вследствие возникших недоразумений и волнений между крестьянами деревни Пчелихи и села Коршаны, невзирая на недавний пример энергического укрощения
в селе Высокие Снежки, он, Пшецыньский, немедленно, по получении совместного с губернатором донесения местной власти о сем происшествии, самолично отправился на место и убедился
в довольно широких размерах новых беспорядков, причем с его
стороны истощены уже
все меры кротости, приложены
все старания вселить благоразумие, но ни голос совести, ни внушения власти, ни слова святой религии на мятежных пчелихинских и коршанских крестьян не оказывают достодолжного воздействия, — «а посему, — писал он, — ощущается необходимая и настоятельнейшая надобность
в немедленной присылке военной силы; иначе невозможно будет через день уже поручиться за спокойствие и безопасность целого края».
Поэтому, проделывая
все свои штуки, он после каждого пассажика искал себе глазами по
сторонам одобрительных, поощряющих взглядов, и
в таковых недостатка не было.
В церкви поднялось заметное движение. Священник несколько раз оборачивался на публику, но тем не менее продолжал службу. Начинался уже некоторый скандал. Полояров стоял
в стороне и с миной, которая красноречиво выражала
все его великое, душевное негодование на полицейское самоуправство, молча и не двигаясь с места, наблюдал
всю эту сцену — только рука его энергичнее сжимала суковатую палицу.
Не станем изображать читателю, как гости истребляли закуски, как приналегли они на желудочные, тминные, листовки и померанцевки, как задвигались и загремели стулья, с какими плотоядными улыбками расселись
все на подобающее каждому место, как величественно священнодействовал у особого стола клубный метрдотель Кирилла, направляя во
все концы столов ряды лакеев с многоразличными яствами, за коими
в порядке следовали многоразличные пития, — скажем только одно, что барон сидел на самом почетном месте, между Непомуком и князем Кейкулатовым, и что сам Кирилла никому не пожелал уступить честь прислуживать этим трем лицам: редкий и высший знак почтения со
стороны амбициозного Кириллы.
Все обернулись
в ту
сторону. Там, приложив щитком руки к губам, что есть мочи шикал один только человек. И этот один, к удивлению многих, был Устинов.
Большинство трех голосов оказалось на
стороне исключения. Два из них принадлежали самому председателю, который некоторое время колебался было, отдать ли эти два голоса
в пользу устиновского предложения или
в пользу его противников, но из столь затруднительного колебания вывел его опять-таки
все тот же находчивый и предусмотрительный Феликс Мартынович Подвиляньский.
Молоденькой барышне сильно хотелось заявить свой талант, хотя бы даже и
в роли горничной, но маменька наотрез запретила ей даже и думать о спектакле, сочтя
все это дело за желание со
стороны губернаторши пустить ей шпильку, и усмотрела
в нем даже оскорбление
всему дворянскому сословию, почему и поспешила заявить Шписсу, что отныне нога ее не будет не только что
в спектакле, но и
в доме самой губернаторши.
Он был зол и печален: нужда со
всех сторон, а помощи ниоткуда и, как обыкновенно бывает с не особенно сильными людьми
в подобном положении, сам он терялся и решительно не мог придумать, чем бы и как пособить своему горю.
«Что ж, чертить или нет?..» «Или пан, или пропал!..
Все равно теперь!» Он торопливо, но внимательно огляделся во
все стороны: кажется, никто не обращает на него особенного внимания. Встав со скамейки и приняв равнодушно-рассеянный вид, нервно-дрожащею рукою резко начертил он на песке крест и, посвистывая да поглядывая вверх на ветки и прутья, с независимым видом и как ни
в чем не бывало, пошел себе вдоль по дорожке.
В двенадцатом часу он уже был на палубе и
все старался держаться более за трубою, по ту
сторону борта, которая обращена к Волге. Ему не хотелось, чтобы кто-либо из знакомых мог заметить его: он думал избежать обыкновенных
в этих случаях расспросов.
— Не частичку, а
все, что имел! — выразительно поправил Лубянский; — и завещал нам еще быть твердыми и честными людьми русскими. Впрочем, это до вас, господа, не касается: вы ведь поляки. — И, проговорив
все это довольно резким тоном, старик круто повернул от них
в другую
сторону.
И теперь, когда эта уличная демонстрация сделана, когда, того и гляди, можно было ожидать ежеминутной кровавой стычки с полицией и войском, стычки,
в которой, пожалуй, приняла бы участие
в ту или другую
сторону толпа посторонних людей, — когда
все это совершилось, вдруг два представителя закона и власти говорят „
все равно, высылайте!“.
— Что? как?
в чем дело? — раздалась со
всех сторон перекрестная перестрелка тысячи вопросов.
Он, конечно, более
всего не хотел быть арестован правительственной полицией:
вся неприятная
сторона такого ареста и
все лишения, сопряженные с ним, говорили слишком громко
в пользу того, чтобы всячески стараться избежать их, особенно после этой беседы с Василием Свиткой.
А любопытство меж тем
всей влекущей и заманчивой
стороной своей разыгрывалось
в нем
все более и более.
Другая
сторона, как и он же,
все еще молчала
в своем неведении и конфузилась.
Хвалынцева уже давно интересовала эта работа, но он
все как-то не решался спросить, что это и для чего графиня вышивает? Наконец, однажды вечером, сидя подле нее и утомясь несколько чтением, он отбросил
в сторону брошюру и стал следить за интересовавшим его рукодельем. Графиня встала и, подняв белую салфетку, до половины покрывавшую ее работу, стала любоваться на свое произведение.
Точно такая же приветливая почтительность выражалась
в отношении к нему со
стороны всех присутствующих.
— Правительство уже бессильно! — с шумом возражали ему с разных
сторон. — Разве недостаточно доказательств хоть бы
в студентской истории? Разве
все эти стеснительные меры не доказательство слабости?
— Но мы уклонились
в сторону, — продолжал поручик. — Я вам хотел сообщить только мой личный взгляд, который, впрочем, разделяется очень и очень многими, на то, что называется шпионством. Я хотел только сказать, что если оно полезно для дела, то не следует им пренебрегать и гнушаться. Собственно, главнее-то
всего, я хотел спросить вас, совершенно ли вы равнодушны к выбору той или другой деятельности?
И как погляжу я на вас, отчего бы вам и
в самом деле не идти? — пожав плечами, остановился поручик перед студентом; — молодость и сила у вас есть, здоровье, даже красота,
все это на вашей
стороне.
Наконец Сусанна Ивановна решительно объявила ему, что жить более с ним не намерена и уезжает сегодня же, что он с детьми может оставаться
в деревне, а она со своей
стороны, так как
все состояние принадлежит ей, будет высылать ему и детям ежегодно известного рода пенсию, и засим просит считать ее свободною во
всех отношениях.
И он потянул было ее к себе, но Лубянская сдержанно и сухо отклонилась
в сторону. Вообще она была с ним теперь как будто настороже: это сказывалось
в каждом слове,
в каждом взгляде и движении, во
всей манере ее относительно Ардальона.
— Могу! — ответил он решительно и даже не без веселости. — Се сон де пустяки. Мы
всю эту штуку вам во как обделаем! И овцы будут целы, и волки сыты. Это я
все могу, а только ты, Нюта, не сердись. Дутье-то
в сторону! А лучше протяни-ка лапку старому другу!.. Честно и открыто протяни! От сердца! Ну, Нюта!.. Что же?.. Я жду!.. — ласково понудил он, после короткого выжидательного молчания, подставив ей свои ладони. — Хочешь услуги от меня, так мирись!
Наконец, кое-как, с грехом пополам,
вся эта публика расходилась, а за нею немного погодя и обитатели, по большей части, направляли стопы свои
в разные
стороны града.
Помилуйте, ведь я, говорю вам, человек посторонний, ее совсем даже не знаю, притом занятия свои тоже, практику имею — и
все это теперь
в сторону!..
Перед этим
в нашей литературе всецело господствовал «безобразный поступок» «Века».
Все журналы,
все газеты наполнялись этим «безобразным поступком», а одна из них чуть ли даже не открыла специальный отдел для этого «поступка». — «Камень Виногоров… „Век“… madame Толмачева… безобразный поступок „Века“… Виногоров… безобразный» только и слышалось со
всех сторон литературной арены.
Профессора распределили между собою часы лекций, несколько бывших студентов взялись распоряжаться продажей билетов, так как выручка предназначена была
в пользу их бедных товарищей — и дело двинулось ходко, энергически и, казалось, имело на своей
стороне все шансы блистательного успеха.
Лидинька Затц, забравшись сначала
в самую середину одного ряда стульев, где она завела громогласную беседу с несколькими своими знакомцами и знакомками, захотела пробраться тоже поближе к кафедре; но так как и
в ту, и
в другую
сторону проход был весьма затруднителен, по причине множества столпившегося народу, то она не долго думая подобрала юбку и зашагала целиком по стульям, валяя напрямик через спинки и крича во
весь голос: — «Полояров!
Подготовя свою партию, Фрумкин, наконец, явно восстал против Ардальона.
Все в один голос потребовали у него отчетов. Ардальон почувствовал весьма критическое положение. Хотел было, по обыкновению, взять нахальством, — не удалось, хотел и так и сяк вильнуть
в сторону — и тоже не удалось. Члены настойчиво предъявляли свои требования, Фрумкин кричал более
всех и даже грозился предать гласности
все поступки Полоярова, если тот не представит самого точного, вполне удовлетворяющего отчета.
— Отчего мы, и
в самом деле, не получаем? — хлопая глазами и принимая
все это
в самую серьезную
сторону, тихо спросил наивный князь у Моисея.
Из соседних домов тоже выбираются и стаскивают пожитки
в эту же груду; со
всех сторон и везут, и несут, и народ валит.
Один растерявшийся квартальный гонит
в одну
сторону, другой, неведомо зачем, оттирает
в другую, городовые валяют шапки с голов зазевавшихся зрителей и прут на толпу
в третий конец; но новые массы, как волны, валят и валят одна за другой, и
все вперед,
все на огонь, и давят и опрокидывают
все встречное, несутся с ревом через груды вещей и ломают
все, что ни попало.
Пламя крутилось и металось во
все стороны; иногда столб его, как огненный смерч, высоко уходил
в небо и крутился длинною спиралью.
Несколько десятков человек самого разношерстного народа
в ту же минуту плотно окружили со
всех сторон чиновника и Моисея.
Майор, с помощью жандармов, силою разогнал толпу, и
все они тотчас же взяли под свою непосредственную опеку злосчастного космополита, о котором, впрочем, толпа почти тут же и позабыла: внимание ее
в эту самую минуту всецело отвлеклось
в другую
сторону.
Быть может, он теперь идеализировал себе свою жену; быть может, ее самоотверженный поступок проистекал из побуждений более простой сущности, потому что и
в самом деле, будь Сусанна поумнее, она, быть может, невзирая на
всю свою прирожденную доброту и на
всю свою страстность к Бейгушу, не поддалась бы столь легко
в подставленную ей ловушку:
все это конечно было так; но теперь и эта идеализация со
стороны Бейгуша была понятна: ее подсказывало ему собственное его самолюбие, собственная гордость: «это, мол, меня так любят, это для меня приносят такие жертвы, не задумываясь ни единой минуты!» Одно лишь было тут ясно: это — безгранично добрая любовь.