— Смотри-ка, Аннуся, — обратился он к сестре с странною улыбкой, — наш Петр начинает заводить самостоятельные знакомства.
И ведь согласись, Аня… несмотря на то, что он слеп, он все же сумел сделать недурной выбор, не правда ли?
Неточные совпадения
«Кто знает, — думал старый гарибальдиец, —
ведь бороться можно не только копьем
и саблей. Быть может, несправедливо обиженный судьбою подымет со временем доступное ему оружие в защиту других, обездоленных жизнью,
и тогда я не даром проживу на свете, изувеченный старый солдат…»
— Хорошо, хорошо! Я не сержусь!.. Ты
ведь больше не будешь. — Она приподняла его с земли
и старалась усадить рядом с собою.
— Знаешь, — заговорил слепой с некоторым оживлением, — я
ведь чувствую солнце
и знаю, когда оно закатилось.
— Да
ведь он
и никого не бьет, — сказал Петрусь несколько рассеянно, так как его чуткое ухо заслышало шаги Иохима.
— Нет, будем справедливы: оба они хорошие!..
И то, что он говорил сейчас, — хорошо. Но
ведь это же не для всех.
— Какие пустяки! — ответила она ясно, хотя в ее голосе вместе с улыбкой слышались еще недавние слезы. —
Ведь вот
и Максим воевал, пока мог, а теперь живет, как может. Ну
и мы…
— Потому что… Ну да потому, что
ведь ты на мне женишься,
и, значит, наша жизнь будет одинакова.
— Ну да, ну да, конечно! — ответила она с торопливым волнением. — Какой ты глупый! Неужели тебе никогда не приходило это в голову?
Ведь это же так просто! На ком же тебе
и жениться, как не на мне?
— Так что же, что слепой? — сказала она, — но
ведь если девушка полюбит слепого, так
и выходить надо за слепого… Это уж всегда так бывает, что же нам делать?
— Ты сам сказал: смерти. А
ведь для меня все черно… всегда
и всюду черно!
А потом опять утешится, на вас она все надеется: говорит, что вы теперь ей помощник и что она где-нибудь немного денег займет и поедет в свой город, со мною, и пансион для благородных девиц заведет, а меня возьмет надзирательницей, и начнется у нас совсем новая, прекрасная жизнь, и целует меня, обнимает, утешает,
и ведь так верит! так верит фантазиям-то!
— Великодушная! — шепнул он. — Ох, как близко, и какая молодая, свежая, чистая… в этой гадкой комнате!.. Ну, прощайте! Живите долго, это лучше всего, и пользуйтесь, пока время. Вы посмотрите, что за безобразное зрелище: червяк полураздавленный, а еще топорщится.
И ведь тоже думал: обломаю дел много, не умру, куда! задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта — как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет… Все равно: вилять хвостом не стану.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть
и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее:
ведь вас, право, за кого-то другого приняли…
И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков. Право, не знаю.
Ведь мой отец упрям
и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете.
Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу,
и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях
и у того
и у другого.
Хлестаков. А, да! (Берет
и рассматривает ассигнации.)Это хорошо.
Ведь это, говорят, новое счастье, когда новенькими бумажками.
А
ведь долго крепился давича в трактире, заламливал такие аллегории
и екивоки, что, кажись, век бы не добился толку.