Неточные совпадения
По ней пробегали
почтовые пары с подвязанными
колокольчиками, и так как собственно наиболее оживленная часть города здесь кончалась, то иной раз почтари останавливали лошадей и отвязывали
колокольчики.
Тихо шептались листья орешника и ольхи, ветер обвевал лицо, с
почтового двора доносилось потренькивание подвязываемого к дышлу
колокольчика, — и мне казалось, что все эти сдержанные шумы, говор леса, поля и
почтового двора говорят по — своему об одном: о конце жизни, о торжественном значении смерти…
Не успел я войти в почтовую избу, как услышал на улице звук
почтового колокольчика, и чрез несколько минут вошел в избу приятель мой Ч… Я его оставил в Петербурге, и он намерения не имел оттуда выехать так скоро. Особливое происшествие побудило человека нраву крутого, как то был мой приятель, удалиться из Петербурга, и вот что он мне рассказал.
Действительно, через площадь, мимо здания заводоуправления, быстро катился громадный дорожный дормез, запряженный четверней. За ним, заливаясь
почтовыми колокольчиками, летели пять троек, поднимая за собой тучу пыли. Миновав заводоуправление, экипажи с грохотом въехали на мощеный двор господского дома.
«Добрый я! добрый! — мечтал, бывало, помпадур под звон
почтового колокольчика, — все-то сословия жалеют обо мне!» И затем, не торопясь, станция за станцией, погружался в бездны будущего.
В это время в ночном воздухе, там, за оградой, послышался топот приближавшейся к этапу тройки. Тройка катила лихо, но под дугой заливался не
почтовый колокольчик, а бились и «шаркотали» бубенцы.
Неточные совпадения
По обеим сторонам дороги торчали голые, черные камни; кой-где из-под снега выглядывали кустарники, но ни один сухой листок не шевелился, и весело было слышать среди этого мертвого сна природы фырканье усталой
почтовой тройки и неровное побрякивание русского
колокольчика.
Я очень тому порадовался и хотел было ему сказать, может быть, неприятное на стихи его возражение, но
колокольчик возвестил мне, что в дороге складнее поспешать на
почтовых клячах, нежели карабкаться на Пегаса, когда он с норовом.
Но теперь дуга коренной лошади звенит уже в
колокольчик и зовет меня к отъезду; и для того я за благо положил лучше рассуждать о том, что выгоднее для едущего на почте, чтобы лошади шли рысью или иноходью, или что выгоднее для
почтовой клячи, быть иноходцем или скакуном — нежели заниматься тем, что не существует.
Начинается суматоха; вынимаются причалы; экипаж ваш слегка трогается; вы слышите глухое позвякиванье подвязанного
колокольчика; пристегивают пристяжных; наконец все готово; в тарантасе вашем появляется шляпа и слышится: «Не будет ли, батюшка, вашей милости?» — «Трогай!» — раздается сзади, и вот вы бойко взбираетесь на крутую гору, по
почтовой дороге, ведущей мимо общественного сада.
Когда новые лошади были заложены, на беседку влез длинновязый парень, с сережкой в ухе, в кафтане с прорехами и в валяных сапогах, хоть мокреть была страшная; парень из дворовых, недавно прогнанный с
почтовой станции и для большего форса все еще ездивший с
колокольчиком. В отношении лошадей он был каторга; как подобрал вожжи, так и начал распоряжаться.