Мне ничего не было нужно. Я быстро отвернулся, стыдясь своего порыва, боясь, чтоб отец не прочел его в моем смущенном лице. Убежав
в чащу сада, я упал лицом в траву и горько заплакал от досады и боли.
Неточные совпадения
Потомки этого графа давно уже оставили жилище предков. Большая
часть дукатов и всяких сокровищ, от которых прежде ломились сундуки графов, перешла за мост,
в еврейские лачуги, и последние представители славного рода выстроили себе прозаическое белое здание на горе, подальше от города. Там протекало их скучное, но все же торжественное существование
в презрительно-величавом уединении.
Вследствие окружавшей Тыбурция тайны
в числе других профессий ему приписывали также отличные сведения по
части колдовского искусства.
Валек, вообще очень солидный и внушавший мне уважение своими манерами взрослого человека, принимал эти приношения просто и по большей
части откладывал куда-нибудь, приберегая для сестры, но Маруся всякий раз всплескивала ручонками, и глаза ее загорались огоньком восторга; бледное лицо девочки вспыхивало румянцем, она смеялась, и этот смех нашей маленькой приятельницы отдавался
в наших сердцах, вознаграждая за конфеты, которые мы жертвовали
в ее пользу.
Детство, юность — это великие источники идеализма! Осень все больше вступала
в свои права. Небо все
чаще заволакивалось тучами, окрестности тонули
в туманном сумраке; потоки дождя шумно лились на землю, отдаваясь однообразным и грустным гулом
в подземельях.
Каждый раз, придя к своим друзьям, я замечал, что Маруся все больше хиреет. Теперь она совсем уже не выходила на воздух, и серый камень — темное, молчаливое чудовище подземелья — продолжал без перерывов свою ужасную работу, высасывая жизнь из маленького тельца. Девочка теперь большую
часть времени проводила
в постели, и мы с Валеком истощали все усилия, чтобы развлечь ее и позабавить, чтобы вызвать тихие переливы ее слабого смеха.
Изредка доходили до слуха его какие-то, казалось, женские восклицания: «Врешь, пьяница! я никогда не позволяла ему такого грубиянства!» — или: «Ты не дерись, невежа, а ступай
в часть, там я тебе докажу!..» Словом, те слова, которые вдруг обдадут, как варом, какого-нибудь замечтавшегося двадцатилетнего юношу, когда, возвращаясь из театра, несет он в голове испанскую улицу, ночь, чудный женский образ с гитарой и кудрями.
«Вырастет, забудет, — подумал он, — а пока… не стоит отнимать у тебя такую игрушку. Много ведь придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов; издали нарядных и белых, вблизи — рваных и наглых. Проезжий человек пошутил с моей девочкой. Что ж?! Добрая шутка! Ничего — шутка! Смотри, как сморило тебя, — полдня в лесу,
в чаще. А насчет алых парусов думай, как я: будут тебе алые паруса».
Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «
в Почтамтскую улицу». Я так и обомлел. «Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой
части и уведомляет начальство». Взял да и распечатал.
Всю зиму девки красные // С ним
в риге запиралися, // Откуда пенье слышалось, // А
чаще смех и визг.
Молиться
в ночь морозную // Под звездным небом Божиим // Люблю я с той поры. // Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней не помолишься // Нигде и никогда. // Чем больше я молилася, // Тем легче становилося, // И силы прибавлялося, // Чем
чаще я касалася // До белой, снежной скатерти // Горящей головой…
Какой-нибудь случайностью — // Неведеньем помещика, // Живущего вдали, // Ошибкою посредника, // А
чаще изворотами // Крестьян-руководителей — //
В надел крестьянам изредка // Попало и леску.
Крестьяне рассмеялися // И рассказали барину, // Каков мужик Яким. // Яким, старик убогонький, // Живал когда-то
в Питере, // Да угодил
в тюрьму: // С купцом тягаться вздумалось! // Как липочка ободранный, // Вернулся он на родину // И за соху взялся. // С тех пор лет тридцать жарится // На полосе под солнышком, // Под бороной спасается // От
частого дождя, // Живет — с сохою возится, // А смерть придет Якимушке — // Как ком земли отвалится, // Что на сохе присох…