Неточные совпадения
Немало дивились письму, читали его и перечитывали в волости и писарь, и учитель, и священник, и много людей позначительнее,
кому было любопытно, а, наконец, все-таки вызвали Лозинскую и отдали ей письмо в разорванном конверте, на котором совершенно ясно было написано ее имя: Катерине Лозинской, жене Лозинского Иосифа Оглобли, в Лозищах.
Осип Лозинский разбогател в Америке и стал
таким важным человеком, что с ним уже советуются,
кого назначить в президенты…
— А это, я вам скажу, всюду
так: как ты
кому,
так и тебе люди: мягкому и на доске мягко, а костистому жестко и на перине. А
такого шероховатого человека, как вы, я еще, признаться, и не видывал…
— Ну, вы-таки умеете попадать пальцем в небо, — сказал он, поглаживая свою бородку. — Нет, насчет кошелька
так вы можете не бояться. Это не его ремесло. Я только говорю, что всякий человек должен искать солидного и честного дела. А
кто продает свой голос… пусть это будет даже настоящий голос… Но
кто продает его Тамани-холлу за деньги, того я не считаю солидным человеком.
Дыма не совсем понимал, как можно продать свой голос, хотя бы и настоящий, и
кому он нужен, но,
так как ему было обидно, что раз он уже попал пальцем в небо, — то он сделал вид, будто все понял, и сказал уже громко...
— Охота тебе слушать Берка. Вот он облаял этого ирландца… И совсем напрасно… Знаешь, я
таки разузнал, что это
такое Тамани-холл и как продают свой голос… Дело совсем простое… Видишь ли… Они тут себе выбирают голову, судей и прочих там чиновников… Одни подают голоса за одних, другие за других… Ну, понимаешь, всякому хочется попасть повыше… Вот они и платят… Только, говорит, подай голос за меня…
Кто соберет десять голосов,
кто двадцать… Ты, Матвей, слушаешь меня?
В один день Дыма пришел под вечер и сказал, что сегодня они-таки выбрали нового мэра и именно того,
кого хотелось Тамани-холлу.
Только огни с улицы светили смутно и неясно,
так что нельзя было видеть,
кто спит и
кто не спит в помещении мистера Борка.
— Я вижу, что ты человек разумный, — сказала барыня снисходительно, — и понимаешь это… То ли, сам скажи, у нас?.. Старый наш свет стоит себе спокойно…, люди знают свое место… жид
так жид, мужик
так мужик, а барин
так барин. Всякий смиренно понимает,
кому что назначено от господа… Люди живут и славят бога…
Если бы
так крикнул
кто теперь в большом американском городе, то, наверное, ему отозвался бы кто-нибудь из толпы, потому что в последние годы корабль за кораблем привозит множество наших: поляков, духоборов, евреев.
В это утро безработные города Нью-Йорка решили устроить митинг. Час был назначен ранний,
так, чтобы шествие обратило внимание всех,
кто сам спешит на работу в конторы, на фабрики и в мастерские.
Кому не нравится сравнение этого города с блудницей, тот не должен слушать по воскресеньям проповеди, хотя бы, например, достопочтенного реверенд-Джонса,
так как это его любимое сравнение.
В письме был только печатный бланк с приглашением поступить в члены общества. Сообщался адрес и размер членского взноса. Цифра этого взноса поразила Анну, когда барыня иронически перевела приглашение… Однако девушка спрятала письмо и порой вынимала его по вечерам и смотрела с задумчивым удивлением:
кто же это мог заметить ее в этой стране и
так правильно написать на конверте ее имя и фамилию?
— Я не встречал никого,
кто мог бы
так много спать в
таком неудобном положении.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не знают, что такое значит «прикажете принять».
Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того,
кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям.
Неточные совпадения
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда
кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные
такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Скажите!
такой просвещенный гость, и терпит — от
кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
Бобчинский (Добчинскому). Вот это, Петр Иванович, человек-то! Вот оно, что значит человек! В жисть не был в присутствии
такой важной персоны, чуть не умер со страху. Как вы думаете, Петр Иванович,
кто он
такой в рассуждении чина?
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я
такой! я не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Анна Андреевна. Ну, да
кто он
такой? генерал?