Неточные совпадения
Так и поехали втроем в дальнюю дорогу… Не стоит описывать, как они переехали через границу и проехали через немецкую землю; все это не так уж трудно. К тому же, в Пруссии немало встречалось и
своих людей, которые могли указать, как и что надо
делать дорогой. Довольно будет сказать, что приехали они в Гамбург и, взявши
свои пожитки, отправились, не долго думая, к реке, на пристань, чтобы там узнать, когда следует ехать дальше.
— Правду тебе сказать, — хоть оно двинуть человека в ухо и недолго, а только не видал я в
своей жизни, чтобы от этого выходило что-нибудь хорошее. Что-нибудь и мы тут не так
сделали, верь моему слову. Твое было дело — догадаться, потому что ты считаешься умным человеком.
— А, рвут друг другу горла, — вот и свобода… — сердито ответил тот. — А впрочем, — добавил он, допивая из кружки
свое пиво, — и у нас это
делают, как не надо лучше. Поэтому я, признаться, не могу понять, зачем это иным простакам хочется, чтобы их ободрали непременно в Америке, а не дома…
Дыма не совсем понимал, как можно продать
свой голос, хотя бы и настоящий, и кому он нужен, но, так как ему было обидно, что раз он уже попал пальцем в небо, — то он
сделал вид, будто все понял, и сказал уже громко...
— Вот что, Дыма, — сказал Матвей, отрываясь от
своих горьких мыслей. — Надо поскорее писать письмо Осипу. Он здесь уже
свой человек, — пусть же советует, как сыскать сестру, если она еще не приехала к нему, и что нам теперь
делать с собою.
— Вы еще не знаете, какая это сторона Америка! Вот вы посмотрите сами, как это вам понравится. Мистер Мозес
сделал из
своей синагоги настоящую конгрегешен, как у американцев. И знаете, что он
делает? Он венчает христиан с еврейками, а евреек с христианами!
Когда он проснулся, то прежде всего, наскоро одевшись, подошел к зеркалу и стал опять закручивать усы кверху, что
делало его совсем не похожим на прежнего Дыму. Потом, едва поздоровавшись с Матвеем, подошел к ирландцу Падди и стал разговаривать с ним, видимо, гордясь его знакомством и как будто даже щеголяя перед Матвеем
своими развязными манерами. Матвею казалось, однако, что остальные американцы глядят на Дыму с улыбкой.
— Вот видишь ли… Тут эти вот шестеро — агенты или, по-нашему, факторы Тамани-холла… Это, видишь ли, такая, скажем, себе компания… Скоро выборы. И они хотят выбрать в мэры над городом
своего человека. И всех тогда назначат тоже
своих… Ну, и тогда уже
делают в городе что хотят…
— А! Что
делать! Если бы можно, надел бы я котомку на плечи, взял бы в руки палку, и пошли бы мы с тобой назад, в
свою сторону, хотя бы Христовым именем… Лучше бы я стал стучаться в окна на
своей стороне, лучше стал бы водить слепых, лучше издох бы где-нибудь на
своей дороге… На дороге или в поле… на
своей стороне… Но теперь этого нельзя, потому что…
Все это он наскоро снабдил надписью: «Дикарь, купающий
своих детей в водоеме на Бродвее», и затем, сунув книжку в карман и оставляя до будущего времени вопрос о том, можно ли
сделать что-либо полезное из такого фантастического сюжета, — он торопливо отправился в редакцию.
Ему очень повезло. Прежде всего, обегая все закоулки парка, он наткнулся на Матвея и тотчас же нацелился на него
своим фотографическим аппаратом. И хотя Матвей быстро от него удалился, но он успел
сделать моментальный снимок, к которому намеревался прибавить подпись: «Первый из безработных, явившийся на митинг».
Он все сидел в
своей комнате, целые дни писал что-то и
делал какие-то выкладки.
Видел я, как подобрали ее локоны, заложили их за уши и открыли части лба и висков, которых я не видал еще; видел я, как укутали ее в зеленую шаль, так плотно, что виднелся только кончик ее носика; заметил, что если бы она не
сделала своими розовенькими пальчиками маленького отверстия около рта, то непременно бы задохнулась, и видел, как она, спускаясь с лестницы за своею матерью, быстро повернулась к нам, кивнула головкой и исчезла за дверью.
Неточные совпадения
Один из них, например, вот этот, что имеет толстое лицо… не вспомню его фамилии, никак не может обойтись без того, чтобы, взошедши на кафедру, не
сделать гримасу, вот этак (
делает гримасу),и потом начнет рукою из-под галстука утюжить
свою бороду.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь
свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все
сделать, все, все, все!
Унтер-офицерша. Да делать-то, конечно, нечего. А за ошибку-то повели ему заплатить штраф. Мне от
своего счастья неча отказываться, а деньги бы мне теперь очень пригодились.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в
свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не
сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь
свою».
Городничий. Мотает или не мотает, а я вас, господа, предуведомил. Смотрите, по
своей части я кое-какие распоряженья
сделал, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы
сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.