Батенька, слушая наше испытание, вспотели крепко, конечно, от внутреннего волнения. И немудрено: пусть всякий отец поставит себя на их месте. Приняв поздравление со
счастием, что имеют таких необыкновенных детей, погладили нас — даже и меня — по голове и приказали итти в панычевскую.
Неточные совпадения
Я, по
счастью моему, был в Петербурге — не из тщеславия хвалюсь этим, а к речи пришлось — обедал у порядочных людей и даже обедывал в «Лондоне», да не в том Лондоне,
что есть в самой Англии город, а просто большой дом, не знаю, почему «Лондоном» называемый, так я, и там обедывая, — духа такого борща не видал.
После сделанного нам испытания, слава о нашей учености пронеслась далеко, и соседи приезжая к батеньке, поздравляли их с таким
счастием, за
что батенька были к нам очень милостивы.
Сыновья мои — уж это другое поколение — конечно, также наслышавшиеся от своих наставников, говорили,
что любовь есть душа жизни, жизнь природы, изящность восторгов, полный свет
счастья, эссенция из всех радостей; если и причинит неимоверные горести, то одним дуновением благосклонности истребит все и восхитит на целую вечность. Это роза из цветов, амбра из благоуханий, утро природы… и проч. все такое.
— Вот где истинное благоразумие! — подумал я, ударив себя в лоб. — А мне этого и в голову не приходило. Я все считал: мы богаты, но
что я имею, — вот
что нужно для
счастья.
Слово за словом, мы разговорились, и очень. Он мне сказал,
что он из нашей Малороссийской подсолнечной и родом из Переяслава, учился в тех же школах, где и я, и знает очень домине Галушкинского. Слыхал о нашей фамилии и сказал,
что счастье мое,
что я попался ему в руки, как земляку, а то другие нагрели бы около меня руки.
— Мне, персонально, ничего не нужно, — перервал он, — но я отец; мне дорого
счастье моей дочери. Она, я вижу, страдает; я боюсь… и должен вам открыть… — Тут он нюхал табак и не находил,
что сказать.
Я очень ясно понял, в
чем дело, и полагая,
что не его, а дочь должен отдарить за труды, им понесенные, рассудил подарить Анисье Ивановне золотой перстень, который маменька, очень любя, носила во всю жизнь до самой кончины, и на нем был искусно изображен поющий петух. Полагая,
что такой подарок будет приличен, сказал, право, без всякого дурного намерения:"мое главное желание устроить ее
счастье (разумея перстнем), и если мое
счастье такое…"
Упоенный ожившим
счастьем, я не выходил из гостиной, увивался около жены и, почитая,
что бывшая мрачность происходила в ней от ее положения… радовался,
что по вкусу пришлись ей гости, и она вошла в обыкновенные чувства; а потому, питая к ним благодарность за приезд их, я бесперестанно занимал их то любопытным рассказом о жизни моей в столице Санкт-Петербурге, об актерщиках и танцовщицах, то водил их на гумно или чем-нибудь подобным веселил их.
Последствия этих заблуждений сказались очень скоро. Уже в 1815 году в Глупове был чувствительный недород, а в следующем году не родилось совсем ничего, потому что обыватели, развращенные постоянной гульбой, до того понадеялись на свое
счастие, что, не вспахав земли, зря разбросали зерно по целине.
И вдруг из того таинственного и ужасного, нездешнего мира, в котором он жил эти двадцать два часа, Левин мгновенно почувствовал себя перенесенным в прежний, обычный мир, но сияющий теперь таким новым светом
счастья, что он не перенес его. Натянутые струны все сорвались. Рыдания и слезы радости, которых он никак не предвидел, с такою силой поднялись в нем, колебля всё его тело, что долго мешали ему говорить.
— Теперь, — сказал Грэй, — когда мои паруса рдеют, ветер хорош, а в сердце моем больше
счастья, чем у слона при виде небольшой булочки, я попытаюсь настроить вас своими мыслями, как обещал в Лиссе.
Неточные совпадения
«Ах, боже мой!» — думаю себе и так обрадовалась,
что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот какое
счастие Анне Андреевне!» «Ну, — думаю себе, — слава богу!» И говорю ему: «Я так восхищена,
что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.
Хлестаков. Возле вас стоять уже есть
счастие; впрочем, если вы так уже непременно хотите, я сяду. Как я счастлив,
что наконец сижу возле вас.
—
Чего вы тут расхвастались // Своим мужицким
счастием?
Пришел дьячок уволенный, // Тощой, как спичка серная, // И лясы распустил, //
Что счастие не в пажитях, // Не в соболях, не в золоте, // Не в дорогих камнях. // «А в
чем же?» // — В благодушестве! // Пределы есть владениям // Господ, вельмож, царей земных, // А мудрого владение — // Весь вертоград Христов! // Коль обогреет солнышко // Да пропущу косушечку, // Так вот и счастлив я! — // «А где возьмешь косушечку?» // — Да вы же дать сулилися…
Попа уж мы доведали, // Доведали помещика, // Да прямо мы к тебе! //
Чем нам искать чиновника, // Купца, министра царского, // Царя (еще допустит ли // Нас, мужичонков, царь?) — // Освободи нас, выручи! // Молва идет всесветная, //
Что ты вольготно, счастливо // Живешь… Скажи по-божески // В
чем счастие твое?»